Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

Что касается видов в естественном состоянии, то по отношению к ним каждый натуралист в действительности вносил в свою классификацию их происхождение, так как на первых же ступенях системы в классификации видов включены оба пола, а то, как сильно они разнятся между собой даже в существенных чертах, хорошо известно каждому натуралисту; едва ли можно найти что-нибудь общее между взрослыми самцами и гермафродитами некоторых усоногих раков, но никто и не помышляет об их разделении. Как скоро стало известно, что три формы орхидных, Monachanthus, Myanthus и Catasetum, которые до того относили к трем разным родам, иногда развиваются на одном и том же растении, их немедленно стали считать за разновидности, а в настоящее время я смог доказать, что это – мужская, женская и гермафродитная формы одного и того же вида. Натуралист относит к одному виду разные личиночные стадии одной и той же особи, как бы сильно ни отличались они друг от друга и от взрослого животного, и точно так же поступают с так называемыми чередующимися поколениями Стенструпа, которые только в известном техническом смысле могут быть принимаемы за одну особь. Он включает в известный вид и уродства, и уклонения не на основании их частичного сходства с родительской формой, а на основании их происхождения от нее.

Так как происхождением вообще пользуются для соединения в одно целое особей одного и того же вида, хотя самцы, самки и личинки бывают иногда крайне различны, и так как им же пользуются при классификации разновидностей, претерпевших известные и в некоторых случаях значительные изменения, то не пользовались ли происхождением бессознательно и при группировке видов в роды и родов в группы высшего порядка в так называемой естественной классификации? Я думаю, что им пользовались бессознательно, и только таким образом я могу понять различные правила и приемы, которым следуют наши лучшие систематики. Не имея написанных генеалогий, мы принуждены искать следы общего происхождения в различного рода сходных особенностях. Поэтому мы выбираем такие признаки, относительно которых существует наименьшая вероятность, что они изменились в зависимости от тех условий существования, в которые каждый вид в последнее время был поставлен. С этой точки зрения особенности зачаточного строения настолько же пригодны или даже еще пригоднее, чем другие части организации. Мы не заботимся о том, насколько маловажны могут быть эти признаки, будет ли это только изменение угла нижней челюсти, способ складывания насекомым крыла, кожа, покрытая волосами или перьями; но если такой признак существует у многих и различных видов, особенно у таких, которые очень сильно разнятся по образу жизни, то он и приобретает большое значение, так как мы можем объяснить его присутствие у многих форм с весьма различными привычками только унаследованием от общего прародителя. По отношению к отдельным особенностям организации можно ошибаться в этом направлении; но если несколько особенностей, хотя бы и маловажных, выражены во всей большой группе организмов, имеющих различные привычки, то на основании теории происхождения мы можем быть почти уверены, что эти особенности унаследованы от общего предка; и мы знаем, что совместные признаки имеют особенное значение в классификации.

Мы можем понять, почему вид или группа видов может уклониться от близких форм в своих разных, весьма существенных особенностях и все-таки сохранять свое положение вместе с ними. Это можно спокойно допускать, и это часто допускается, пока достаточное количество признаков, даже неважных, обнаруживает скрытую связь общности происхождения. Пускай у двух форм нет ни одного общего признака, но если их крайние формы соединяются друг с другом цепью промежуточных групп, мы можем сразу признать общность их происхождения и помещаем всех их в один класс; находя, что физиологически очень важные органы, т. е. такие, которые служат для охранения жизни при самых различных условиях существования, обычно самые постоянные, мы приписываем им особенное значение; но если те же самые органы в другой группе или подразделении группы найдены сильно изменяющимися, мы сразу же придаем им меньше значения при нашей классификации. Теперь мы поймем, почему эмбриологические признаки имеют такое большое классификационное значение. Географическое распространение может иногда также принести пользу при классификации обширных родов, потому что все виды рода, населяющие какую-нибудь отдельную и обособленную область, по всей вероятности, произошли от одних и тех же прародителей.

Аналогичные сходства

На основании вышеизложенного мы можем понять в высшей степени важное различие между действительным сходством и сходством, аналогичным или обусловленным приспособляемостью. Ламарк первый обратил на это внимание и нашел себе талантливого последователя в Мэклее и др. Сходство в форме тела и подобных плавникам передних конечностях дюгоней и китов, а также этих двух отрядов млекопитающих с рыбами – аналогично. Таково же сходство между мышью и землеройкой (Sorex), принадлежащими к разным отрядам, или еще более близкое сходство, на чем настаивает м-р Майварт, между мышью и маленьким двуутробным зверьком (Antechinus) Австралии. Такого рода сходства, на мой взгляд, могут быть приспособлением к сходным движениям среди зарослей и травы и к сокрытию от врагов.

Среди насекомых существуют бесчисленные примеры подобного рода, и потому-то Линней, обманутый внешним сходством, принял насекомое из Homoptera за моль. Нечто подобное мы видим даже на наших домашних породах, как, например, в поразительном сходстве в форме тела заводских особей китайской и обыкновенной свиньи, происшедших от разных видов, или в одинаково толстом стебле обыкновенной и шведской брюквы, разнящихся друг от друга как виды. Сходство между борзой собакой и скаковой лошадью едва ли более фантастично, чем аналогии, указанные некоторыми авторами между весьма различными животными.

При воззрении, что действительное значение признаков для классификации измеряется тем, насколько они указывают на происхождение, можно легко понять, почему аналогичные признаки или особенности приспособления, будучи весьма важными для благоденствия живых существ, почти не имеют значения в глазах систематика. Так как животные, принадлежащие к двум весьма различным линиям происхождения, могли приспособиться к сходным условиям и потому приобрести большое внешнее сходство, но такого рода сходство не указывает на кровное родство, а скорее скрывает его. Поэтому мы можем понять и кажущийся парадокс, что одни и те же признаки являются аналогичными при сравнении разных групп и указывают на истинное соотношение при сравнении между собой членов одной и той же группы; так, форма тела и подобные плавникам конечности – только аналогичные признаки, если сравнивают китов с рыбами, потому что они в обоих классах являются особенностями приспособления для плавания в воде; но при сравнении друг с