Другими словами. Тайная жизнь английского языка - Ольга Богданова

Содержимое бутылки также является четвертым и тоже очень продуктивным методом словообразования, например, как в случае с sack-sopped, groggy, lushy, malty, rummy, swizzled, skimished, plonked, bevvied. Тот факт, что напитки по определению являются жидкими, приводит к еще нескольким эвфемизмам, таким как soaken, wet, swilled, swash, sozzled, blotto, liquefied.

Пятый способ образования эвфемизмов стремится полностью избежать каких-либо прямых намеков на ситуацию с алкоголем: concerned, disguised, under the influence (а также, пожалуй, самый знаменитый эвфемизм – tired and emotional).

Еще один из интересных приемов – преувеличить свое состояние во время или после распития спиртных напитков. Шестой тип образования «до полного наполнения» – тоже один из самых распространенных: topped, loaded, overseen, overflown, overshot, well-lubricated, well-oiled, drink-drowned. Идея достижения максимума подкрепляется частым использованием префикса «up»: boozed up, tanked up.

Что интересно, при всем разнообразии алкогольной лексики, существует относительно мало слов для обозначения состояния легкой степени опьянения (tight, squiffy), хотя можно попытаться количественно оценить свою «загруженность» (half-tanked, half-cut).

Кулинарные аллюзии – еще одна популярная тема, особенно начиная с XVIII века. В этот арсенал входят: stewed, boiled, pickled, soused, fried, steamed.43 Гораздо менее безобидна тема образования подобных неологизмов в XX века: hit under the wing, shot in the neck, scratched, cut, shot, stung, stunned, toxed, polluted, gassed, bombed, high, wasted, blasted.

АЛКОГОЛЬНЫЕ ЭВФЕМИЗМЫ В ЛИТЕРАТУРЕ

Говоря об алкогольных эвфемизмах в литературе, конечно, нельзя не вспомнить Шекспира – винишко в его произведениях фигурирует достаточно часто. Например, в «Генрихе IV» Фальстаф упоминается как «that huge bombard of sack». «Бомбардой» здесь является бутылка в кожаном чехле или фляга, а sacke – название сухого белого вина из Испании. В «Виндзорских насмешницах» Бардольф говорит, что кто-то «drunk himself out of his five sentences as being fap». В том же «Генрихе IV» впервые было зафиксировано употребление фразы «in drink», когда Фальстаф, обращаясь к принцу, говорит «I do not speak to thee in drink, but in tears». В «Венецианском купце» Порция говорит Нериссе, что она не считает племянника герцога Саксонского привлекательным в качестве жениха, из-за его чрезмерных алкогольных возлияний: «I will do any thing, Nerissa, ere I’ll be married to a sponge».

Широко используемое выражение reeling drunk «настолько пьян, что шатается» тоже впервые было употреблено Шекспиром. В «Буре» состояние Тринкуло описывается как «reeling ripe». Влияние барда в те времена было настолько сильным, что созданный им окказионализм моментально подхватили другие, например, Теннисон в 1842 году использовал это выражение в «Лирическом монологе Уильяма Водоста»:

Head-waiter, honour’d by the guest

Half-mused, or reeling-ripe,

The pint, you brought me, was the best

That ever came from pipe.

But tho’ the port surpasses praise

В криминальных романах 1920—1960-х годов герои всегда выпивали героически, а писатели, ответственные за все это безобразие, сохранили изрядную долю любопытного сленга, связанного с алкоголем, например, фразы для тостов. В романе Брюса Мэннинга «Кафе общества грешников» герои пьют «за преступление», как бы намекая на подпольный характер покупки алкоголя во времена сухого закона и массового развития бутлегерства: «He got up and went into the kitchen again. He built the drinks strong. «Jolt and a bolt», he said as he handed her the glass. «Here’s to crime».44

Ожидаемо не меньше квасили и персонажи всеми любимого П. Г. Вудхауса, на страницах произведений которого описывается очень много различных видов алкогольного опьянения, а, соответственно, встречается и множество эвфемизмов. Один из самых известных – blotto. Если этот термин и не был изобретен Вудхаусом, то точно был им изрядно популяризирован. В первой половине XX века это слово было образчиком излюбленного сленга высшего класса. Фредди с похмелья в первой главе романа «Неуемная Джилл» произносит: «I was possibly a little blotto. Not whiffled, perhaps, but indisputably blotto».

Удивительный по своей искрометности диалог в другом его романе «Деньги в банке», опубликованном в 1942 году, под завязку нагружен алкогольными эвфемизмами, словно океанский лайнер:

Cakebread? What has he been doing now?

Getting pie-eyed.

Pie-eyed?

Sozzled.

Sozzled?

Fried. Plastered. Ossified. Oh, hell, said Dolly, impatient, as so many of her compatriots had found themselves when in England, at the slowness of comprehension of the aborigines.

Drunk.

Drunk!

He’s got a load on that would sink an ocean liner.

То, как опьянение влияет на зрение, является еще одним источником для алкогольных эвфемизмов (cock-eyed, owl-eyed, pie-eyed). С начала XIX века косоглазие было популярным способом описания пьяных из-за очевидной параллели с тем, как алкоголь влияет на зрение. А началось все с Эрнеста Хемингуэя, у которого в романе «Фиеста» один из героев произносит: «You’re cock-eyed» <…> «On wine?» «Why not?» Берегите здоровье. Вместо печени сажайте картошку… в огороде.

Что такое акроним и как его не путать с другими видами аббревиатур?

Акроним – одно из тех слов, значение которого на протяжении всего своего существования оставалось до безумия неопределенным.

Бен Зиммер

Благодаря бурному развитию интернета за последнее время возникло большое количество различных неологизмов. Одним из самых популярных и креативных способов образовывать новые слова является использование акронимов и аббревиатур. Крупнейшие словари аббревиатур сейчас содержат более полумиллиона статей, и их количество все время увеличивается.

Традиция аббревиации имеет древние корни, о чем свидетельствует раннехристианское использование греческого слова ichthys в качестве аббревиатуры от Iēsous Christos, Theou Huios, Sōtēr («Иисус Христос, Божий сын, Спаситель»). Вокруг акронимов витает такое изобилие популярных мифов, что иногда действительно хочется в них поверить. Например, что слово cabal («интрига», «группа заговорщиков») произошло от тайного комитета, в который входили пять известных интриганов – Клиффорд, Арлингтон, Бекингем (сын фаворита Якова I), Эшли и Лодердейл (Clifford, Arlington, Buckingham, Ashley и Lauderdale) создавших знаменитую могучую кучку, сговорившуюся против Карла II.

Через свой комитет эти пятеро управляли государственной политикой в стране и за рубежом. Стержнем комитета был Джордж Вильерс. Хотя Бекингем занимал всего лишь должность королевского шталмейстера (Master of the Horse), отвечая за организацию поездок короля, он тем не менее был давним и близким соратником короля Карла II, практически выросшим вместе с ним во время тесного общения их отцов. Бекингем был фаворитом короля и главной движущей силой комитета. Развалился тайный кружок через пять лет, когда личное соперничество и конфликт по поводу внешней политики между Бекингемом и Арлингтоном обострились. Падение «кабального министерства» было жестким и стремительным – оно стало очень непопулярным и ассоциировалось с произволом. Публика окрестила «могучую кучку» чиновников «ненадежными, продажными и своекорыстными, ищущими исключительно свою выгоду», сочинив про них массу язвительных эпиграмм.

Еще одним популярным мифом является происхождение слова shit. Согласно популярной легенде, когда навоз перевозили из Нового Света в Старый в качестве удобрения, его обязательно нужно было держать сухим. Если он намокнет в трюме, то начнет выделяться очень опасный газ – метан. Моряк, неосторожно обращавшийся со свечой или фонарем, мог разнести весь корабль вместе с командой в щепки. Поэтому на такие ящики наносили специальную этикетку SHIP HIGH IN TRANSPORT, а аббревиатура SHIT стала новым термином для обозначения дерьма. Что говорится, история с душком. Однако на самом деле это слово вошло в английский язык более тысячи лет назад, задолго до того, как стало осуществляться трансатлантическое судоходство (подробнее об этом в главе «На поле брани»).

Но самым легендарным мифом, пожалуй, является происхождение слова posh,