Идеальный капитан - Макс Воронов

мужик ме-едленно потянулся рукой к горлу, карие глаза начали стекленеть… Но мне было некогда ждать, когда он соизволит умереть в слоу-мо, так что я отпихнул его в сторону. Не мешай мужик, на полу умрёшь, а мне нужен следующий.

Глаза следующего мужика – серые с кровоизлиянием на склере – так же удивлённо – и ме-едленно – расширились. Несколько взмахов ножа – и моё восприятие уже ускорилось до того, чтобы видеть, как капли крови замедленно летят в воздухе и в итоге плещут на стену коридора. Следующий!

Отпихнув сероглазого со вскрытой глоткой в другую сторону, я выскочил в коридор – привет, враги! Вы не представляете, как я рад вас видеть!

А почему вы так быстро умерли? Я даже повеселиться не успел. Значит, нужно найти ещё!

В конце концов, усевшись на завале из трупов – я же не виноват, что они прут толпой в узком коридоре, – я выпил последнего. Человеческая кровь после Эрика казалась слишком пресной, но всё равно стоит выпить. Ресурсы лишними не бывают.

Так, где бы добыть ещё вкусных врагов? В окрестных джунглях?..

Ура, я был прав, здесь нашлась ещё парочка. Быстренько разоружив их и аккуратно стукнув головами, понёс помощнику, ему тоже нужно восстановиться.

Эрик всё так же лежал у стены: в луже крови, всё такой же смертельно-бледный, с рваной раной на шее. Но, стоило вскрыть первому «пайку» горло, как мой помощник, не открывая глаз, дёрнулся к предложенной еде и вгрызся зубами.

Ну вот и всё, территория зачищена, и чего я только волновался? Рядом со зданием рация отлично работала, и я скомандовал остальным выдвигаться сюда – нужно было проверить, что именно тут прячут за металлическими перекрытиями. А пока подчинённые пробирались к нам по джунглям, у меня было достаточно времени, чтобы навести порядок и убрать слишком уж откровенно покусанные тела.

9.

После нашей вылазки Эрик, конечно, восстановился. Однако меня замучила совесть.

Пацан-то – тихоня, спокойный и рассудительный. А я потащил его в пекло. Повесил на него пулемёт, заставил бегать со мной по джунглям – с простреленной ногой. А он, может, вообще не предназначен для таких приключений. Одно дело – смотреть фильмы, где все такие крутые-боевые, но в жизни-то – совсем другое. И об этом должен был подумать именно я – взрослый человек и ответственный командир. Да, у парня офигенная регенерация… И – напоминаю – из-за этой регенерации его сунули в костёр, но это же не значит, что так и надо. А я теперь снова «сую его в костёр» – во все эти боевые операции. А это вовсе не игрушки-пострелушки и не глянцевые боевики, здесь действительно могут убить. А если бы ему вместо ноги в голову попали? И самая глубоко спрятанная мысль: а если бы я всё-таки не остановился в последний момент и загрыз его до смерти?

С такими мыслями пошёл я в спортзал. Раньше, давно, я сам проводил тренировки у своего подразделения, но вскоре бросил это дело. Приходилось постоянно сдерживать себя: бить вполсилы, двигаться медленно, постоянно следить, чтобы не задеть ногтями… В общем, скучно. А без личного участия, просто так наблюдать – ещё скучнее. В последние годы я ходил на тренировки лишь изредка, проконтролировать, что они не совсем уж там балду пинают, а в основном следили сержанты.

Но тут – я потопал сам. Как бы всех проверить, но по факту больше всего меня интересовал Эрик.

Сел я на скамейку у стены и начал смотреть, попутно размышляя о том, не уволить ли его прямо сегодня. Хватает вылетов, на которые ставят всё подразделение, и не всегда у меня получится отмазывать помощника только на основании того, что он ценный кадр для кабинетной работы. А если во время следующего вылета его убьют? У меня в памяти – и так длинный перечень тех, на кого я писал похоронки, но там люди сами выбрали службу, сами захотели получить расширенные гражданские права и могли заранее прочитать всё в сети, взвесить плюсы и минусы, узнать, на что конкретно идут.

А Эрик и не выбирал особо, это я его потащил. Наобещал, как всё будет прекрасно. И если через месяц-два мне придётся писать его имя на бланке с чёрной каймой – это будет пиздец, по-другому не скажешь. Совесть мне этого не простит.

Вот сидел я на скамейке, меланхолично подперев морду ладонью, будто какая-то депрессивная школьница – только какао с зефирками не хватает для полноты образа, – и думал об этом всём, рассеянно наблюдая за движениями Эрика.

Уровень у него, конечно, так себе. Сразу видно, что ничем не занимался.

Или нет?..

Я насторожился. И даже ладонь убрал. Выпрямился на скамейке, весь подался вперёд.

Потому что чем дальше, тем больше мне казалось, что лейтенант Смит дерётся без особого энтузиазма – чтоб не сказать поддаётся. Аккуратненько так, ненавязчиво… Если не приглядываться – народу-то в зале много, – так и не бросается в глаза. А вот если смотреть только на него, можно заметить, что он не только подставляется, но и в последнюю секунду успевает чуть отодвинуться. Вроде и удар, но даже синяка не будет. Н-да, я как-то не задумывался, что мутантскую быстроту реакции можно в таком ключе использовать.

Посмотрев десять минут на это его показательное выступление, я вскочил со скамейки и побежал в раздевалку переодеваться.

Вышел в зал. Велел помощнику подойти. Дал ему в челюсть. И говорю:

– Давайте, лейтенант Смит. Только нормально, без вот этого «настроения нет, и голова болит».

Однако Эрик всё равно и со мной попробовал в поддавки играть. А потом я ему по носу пару раз стукнул, и он быстренько передумал. Облизал кровь с губ, прищурился – тут у меня внутри всё сладко замерло в предвкушении, – и как даст лобешником мне в нос, аж в черепе хрустнуло. Я тоже разозлился – по-хорошему так, – и понеслась.

Я на равных, с мутантом, не дрался, небось, с самой юности, ещё когда в Данбурге с друзьями развлекались. Ох, какое это чувство… Когда ощущение силы и свободы переполняет – даже чёрт с ней, с победой, не в ней дело. А потом прилетит тебе так, что звёзды из глаз и кровь на языке, а ты не сдаёшься. Вот в этом суть. Как бы ни было больно, как бы ни кружилось всё перед глазами, но ты встаёшь и продолжаешь. Я именно ради этого ощущения и в пехоту пошёл, от