Второе рождение - А. Салмин

незаметно для себя Чернышев стал делиться с ребятами думами и переживаниями, которые раньше таил про себя. Да и какое сердце не оттает, если коснется его тепло дружеского участия? Видел Володя, что все в бригаде желают ему только: добра. И как короста опадает с зажившей ссадины, так стало исчезать и все плохое в поведении Чернышева.

На глазах выпрямился паренек. Осенью поступил в школу рабочей молодежи — ему захотелось наверстать упущенное.

Еще больше преобразился Володя, когда пришла к нему любовь. С первых же дней работы в цехе он заглядывался на шуструю, веселую маркировщицу Зину. Нравилось ему, что она такая жизнерадостная, смелая. Но порой мучили сомнения: она — комсомолка, активистка, а на нем такое пятно… Захочет ли она дружить с ним? Опасения оказались лишними. Как и других, Зину тоже заботило будущее парня, рано испытавшего в жизни такую трагедию. Нет, она не сторонилась Володи. А он всегда стремился быть там, где Зина, радовался каждой ее улыбке, каждому разговору с ней. Их дружбу в бригаде одобряли.

— У Зины хороший нрав, доброе сердце, — говорил Гончарук ребятам. — Она поможет Володе найти свое место в жизни…

Пришел день, когда Чернышев встал к пульту управления станом — ему доверили быть помощником вальцовщика. А вскоре бригада в складчину приобретала подарки — Володя и Зина справляли свадьбу. После этого Чернышев сразу повзрослел. Как же, глава семьи! А когда появился в молодой семье малыш, Гончарук пошел в завком хлопотать о квартире. Новоселье тоже справили всей бригадой…

Теперь Чернышев и сам со смехом вспоминает, каким глупым петушком пришел он на завод. И ему трудно найти слова, какими он мог бы выразить свое глубокое чувство благодарности Степану Иларионовичу, Юре, Зине и всем товарищам за то, что они помогли познать настоящие радости жизни: интересную работу, учебу, семью… А главное — поверили в него, подали дружеские руки, повели к хорошему!

Как это важно — поверить в человека! Поверить, что хорошего в нем больше, чем плохого и случайного, укрепить в нем стремление к чистой и честной жизни… И особенно дорога эта дружеская рука молодым, споткнувшимся в самом начале своей жизни, по легкомыслию запятнавших свою юность — самую прекрасную, золотую человеческую пору…

Недавно Гончарук вместе с другими передовыми людьми завода снова побывал в подшефной исправительно-трудовой колонии, выступил перед заключенными с рассказом о трудовых успехах трубопрокатчиков в первом году семилетки. В этой колонии многие молодые правонарушители приобретают профессии металлистов. Коллектив завода выделил для колонии несколько станков, инструменты. Теперь здесь стали изготовлять кровати. Тем, кто хорошо трудится, кто задумывается над своим будущим, в котором не было бы прежних ошибок, трубопрокатчики говорят: «Идите к нам! У нас строится много новых цехов, вас ждет хорошая работа». И те, кому возвращается свобода, идут на завод. Здесь их встречают по-дружески, дают жилье, помогают начать новую, светлую жизнь.

В заводских цехах сейчас трудятся уже десятки таких людей. И не было еще ни одного случая, чтобы человек, которого здесь пригрели и приютили, не оправдал бы доверия, вернулся бы к старому. И совсем не потому, что на трубопрокатном уж очень сердобольные люди, все прощают. Здесь умеют отличить человека, споткнувшегося случайно, от того, кто идет на преступление сознательно.

У одной из работниц привлекли к судебной ответственности сынка, связавшегося с группой молодых гуляк и принявшего участие в изнасиловании школьницы. Мать кинулась к товарищам по цеху: «Возьмите на поруки, ведь он работал вместе с вами, вы его знаете…» Парня, действительно, знали. На общем собрании матери сказали: нет, коллектив не возьмет его на поруки, он уже не первый раз пытается укрыться за спину коллектива, уже давал слово исправиться, но не сдержал его. И пусть за новое мерзкое преступление он понесет наказание, какое заслуживает.

А тех, кто приходит в коллектив с искренним желанием вернуть себе честное имя, здесь ждет доброжелательная обстановка. Рецидивов эти люди не допускают прежде всего потому, что и коммунисты, и комсомольцы, и все активисты заботливо помогают им больше не оступаться. Много хороших друзей находят в коллективе те, кому здесь поверили, кого приняли в свою семью.

Интересное письмо получили недавно в парткоме завода. Пишет некто К. из Башкирии. Какими-то путями дошло до него, что трубопрокатчики оказывают доверие бывшим заключенным, берут их в свой коллектив.

«Мне сейчас 32 года, из них 18 лет я провел в преступном мире, т. е. в местах заключения, — пишет К. — В 1958 г. освободился, решил покончить с преступным прошлым. Пришел на алюминиевый завод в г. Каменск-Уральский поступать на работу, а начальник отдела кадров, посмотрев мою справку, схватился за голову и произнес: «Нам таких не надо, обкрадете весь завод». И как мне обидно было слушать такие слова! Я хотел искренне работать, а мне не поверили. И так я обошел не одно предприятие, а мне отвечали: будьте добры наш адрес позабыть. Что мне оставалось делать? Денег не было, квартиры нет, и я опять совершил преступление, за что и осужден».

Может быть, и не вернулся бы этот человек к преступлению, если бы к нему отнеслись хотя бы с элементарным вниманием, помогли бы ему в стремлении покончить с мрачным прошлым, найти путь к честной жизни, не мыслимой без труда в коллективе.

На трубопрокатном верят и помогают тем, кто искренне стремится построить свою жизнь по-новому, добросовестным трудом создать свое лучшее будущее.

С. Петров

К ПРОШЛОМУ ВОЗВРАТА НЕ БУДЕТ

Михаил К. сидел на стуле, уронив голову на вытянутые по столу руки. Казалось, он спал, сморенный усталостью, но капитан Валуев уловил характерный запах водочного перегара и понял: пьян.

Он осторожно дотронулся до плеча сидящего, позвал:

— Михаил.

Медленно приподнялась голова, и Валуев увидел его лицо, отекшее, красное. С минуту Михаил непонимающе смотрел на него, и вдруг в его глазах блеснула злоба.

— А-а, гражданин капитан, — сквозь зубы процедил он.

— Теперь товарищ… — поправил Валуев.

— Товарищ, — усмехнулся сидящий и зло выпалил: — Черт вас разберет, кто вы такие.

— Что так? — спокойно спросил Валуев.

— А то, что мне хоть снова в колонию идти. Кому я нужен: все отворачиваются. Пробовал на работу сегодня устроиться… Куда там. А вы: товарищ, товарищ…

Он махнул рукой и опять уронил голову.

Валуев задумался. Ну, что ему сейчас сказать, что он поймет в таком состоянии. Пьян, озлоблен… Вспомнился весь сегодняшний день. В колонии заседал суд по условно-досрочному освобождению тех, кто твердо встал на путь исправления. Рассматривал суд и дело Михаила К. Споров было много. В самом деле, с