Том 8. Литературная критика и публицистика - Генрих Манн

а ведь прежде этого никогда не бывало. Коммивояжер обнаружил, что фабрикам предписано для виду помещать объявления о найме новых рабочих, в то время как на деле они и своих увольняют. Он подтверждает наблюдения, сделанные учителем и работницей: и в его сфере царят обман и надувательство. Но «мы, коммивояжеры, непосредственно зависим от торговых оборотов этих дельцов». А так как и ему уже стало ясно, что за гнилой экономикой стоит еще более прогнивший режим, то вывод он делает тот же.

«Мы часто вспоминаем прежние годы. О новом Веймаре и думать нечего. Коммунизм внушает страх. Поэтому многие говорят теперь о немецком Народном фронте, который вступает в борьбу за свободу, мир и счастье, объединяя всех противников фашизма. Скажу лишь одно, что, когда я про это услышал, я почувствовал, будто выразили мое самое заветное желание». Так пишет коммивояжер, а такие люди не плохо знают страну, по которой они разъезжают, не говоря о том, что и свою выгоду они знают тоже. Свою выгоду понимает даже художник, и речи о культуре некоего господина, имени которого он не называет, его не проведут. Времена пресловутой республики он даже считает «потерянным раем». Вывод он делает тот же: «Немецкие деятели искусства должны стать и станут передовыми борцами Народного фронта».

Один интеллигент тоже вспоминает известную речь того же господина о культуре и, назвав его по имени, высмеивает его: и он еще заявляет, что принес нам свободу! Свободу шептаться. «Хороша свобода печати, когда, читая, веришь только обратному тому, что написано. Законность? Она существует, пожалуй, лишь для уголовников. Политические борцы за свободу находятся вне закона. Такова эта свобода. У нас в Германии есть только одна подлинная свобода — свобода молчать, терпеть и умирать». Отсюда же он делает вывод, что «теперь мы научились умирать за свободу». Далее — обычное проклятие «тому ужасающему военному взрыву», которого со страхом и трепетом ожидает каждый немец; а затем: «Разве мы все не готовы отбросить то, что разделяло нас прежде?»

Другой интеллигент пишет: «На робкий вопрос, что должно последовать за Третьей империей, нам на пятом году этой жесточайшей диктатуры указывают единственно возможный выход: сплочение всех друзей мира и защитников культуры, как сказано в призыве к созданию немецкого Народного фронта. Мы благодарим X., который своим недавним выступлением в защиту культуры показал, какую силу мы представляем, когда ставим высокую цель — свободу Германии — над интересами партий и сословий».. Много чести, вы хвалите нас не по заслугам. Мы уже давно стоим на своем посту, дольше, чем вы думаете, наш неизвестный друг, и работа наша началась не на пятом году. Но без того, что пережито и познано вами, она бы никогда не увенчалась успехом. Ваш Народный фронт — ваше собственное детище.

Ничего не было бы достигнуто, если б вы только под нашим влиянием писали такие строки: «Рабочие на фабриках отметают прочь все разногласия, мы, люди буржуазных кругов, должны взять с них пример и сплотиться в единый фронт свободы, чтобы вместе с рабочим классом завоевать новую демократическую республику». Она не будет похожа на Веймарскую — мы понимаем друг друга. Один из вас ясно и убедительно выразил то, в чем убеждены вы все: «Судьба спаяла нас воедино на борьбу за существование под сенью подлинной, передовой, достойной жизни свободы». Вот они, стоят рядом: судьба, борьба и свобода, но свобода иная — она далеко шагнула вперед, чтобы войти в жизнь и стать такой же ценностью, как и сама жизнь.

Такой она не была прежде, иначе бы вы не отдали ее с легким сердцем. Она была непрочной, ее предоставляли вам нехотя, пока кучка авантюристов, поддерживаемая финансовыми тузами, быстро не свела с ней счеты. «Передовая» свобода — не та, что была вчера, ей будет служить гарантией социализм. Все это знают, по этому вопросу в стране нет разногласий. Война и диктатура фашистской партии неотделимы друг от друга, они до конца разоблачены и ненавистны до предела. Диктатура фашистской партии означает духовную смерть, с первого же дня своего господства она двинулась, разоряя экономику, отнимая у людей все права и попирая разум, навстречу своей катастрофе.

После свершившегося в их сознании нравственного переворота, — а здесь показано, как это происходило, — немцы, наконец, сами взяли на себя ответственность за свою судьбу. Они называют это Народным фронтом. Немецкий Народный фронт родился в результате поворота, происшедшего в сознании многих тысяч немцев, и этот поворот вызван серьезными причинами. Вопросы заработной платы и религии, физические муки и духовное прозрение, которые они называют свободой, — все это коренится в их общем стремлении быть людьми. Сущность Народного фронта глубоко гуманна. А единственное, что может свергнуть тиранов, — это новый живой гуманизм. Спросите самих тиранов, они хорошо это знают. Как пугает того же Розенберга единый фронт христианских церквей. А Гитлера, что тревожило его в Нюрнберге? На этот раз — не призрак большевизма, — в его речи и сны врывались «революционные привидения в образе Народных фронтов».

Тем самым он признал существование Народного фронта в Германии. Немецкий Народный фронт будет «признан» — только в другом значении этого слова — во всем мире и всеми правительствами. Немецкие борцы за свободу каждый день будут давать миру и правительствам все новые и новые доказательства того, что свергнуть фашистскую диктатуру и взять власть в свои руки способен только Народный фронт. А у его друзей за рубежом не может быть иной задачи, как посредством слова утверждать и широко пропагандировать эти доказательства.

БОРЬБА НАРОДНОГО ФРОНТА

ассмотрим особый случай — когда Народный фронт возникает и входит в общественное сознание, но не имеет при этом даже признанного права на жизнь, не говоря уж о сколько-нибудь веских притязаниях на власть. Сравним. Испанский Народный фронт вооружен, он ведет войну, и меж тем как республика защищает страну от предателей и чужеземных пришельцев, социальное обновление уже началось. Во Франции три крупных партии заключили союз и благодаря общей программе победили на выборах — а этого там достаточно, чтобы прийти к руководству. Находясь у власти в течение восемнадцати месяцев, правительство Народного фронта получает в парламенте почти две трети голосов. Оно тоже по-своему защищает республику от иностранного вмешательства и измены.

Иное дело — в Германии. Здесь предатели народа не прячут оружия в подвальные тайники; их вооружение — бремя для страны и угроза для всего мира. Социальное обновление состоит главным образом в