Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

самому нежному и милому малышу, который, хотя и не умел еще говорить, был самой большой нашей радостью»{880}. Другие надгробия свидетельствуют о глубочайшей взаимной привязанности между хозяевами и рабами: господин объявляет, что покойный слуга был дорог ему, словно сын; молодой человек из знати оплакивает смерть своей кормилицы; кормилица скорбит о кончине доверенного ей малыша; ученая дама ставит изящный памятник своему библиотекарю{881}. Стаций пишет «Элегию в утешение Флавию Урсу на смерть его любимого раба»{882}. Нередко рабы рисковали жизнью, лишь бы защитить господина; многие из них добровольно следовали за ним в изгнание; некоторые отдавали за него жизнь. Иные хозяева отпускали своих рабов на волю и вступали с ними в брак; иные обращались с ними, как с друзьями; Сенека ел за одним столом со своими слугами{883}. Утонченность манер и чувствительность, отсутствие четкой разделительной грани между господином и рабом, заповеди стоической философии и бесклассовые религии, приходящие с Востока, внесли свой вклад в смягчение рабовладельческих отношений; однако основным фактором являлась экономическая заинтересованность хозяина и рост цен на рабов. Многие рабы ценились за свой высокий профессионализм: они были стенографами, помощниками в научных исследованиях, финансовыми секретарями, управляющими, художниками, врачами, грамматиками и философами. Раб мог во многих случаях самостоятельно заниматься бизнесом, отдавать часть своих заработков хозяину, а остаток придерживать для себя в качестве пекулия — букв, «денежки». Благодаря таким заработкам в обычных условиях раб мог достичь свободы за шесть лет{884}.

Положение рабочих и даже рабов облегчалось в некоторой степени при помощи коллегий, или рабочих организаций. Нам известно большое число таких товариществ этого времени, часто очень специфических; существовали отдельные гильдии трубачей, горнистов, игроков на рожке, на тубе, флейтистов, волынщиков и т. д. Обычно коллегии строились по образцу италийских органов самоуправления: они имели иерархию магистратов, а также одного или нескольких богов-покровителей, которым они посвящали храмы и ежегодные праздники. Как и города, они добивались покровительства со стороны богатых мужчин и женщин, от которых в обмен на комплименты получали финансовую помощь для расходов на пикники, залы для собраний и святыни. Было бы ошибкой видеть в этих ассоциациях предтечи современных профсоюзов; правильнее представлять их чем-то наподобие братских орденов с их бесконечными титулами и должностями, их сердечной веселостью, увеселительными прогулками и скромной взаимопомощью. Богачи часто приветствовали формирование таких гильдий и упоминали их в своих завещаниях. В коллегии все ее члены были «братьями» и «сестрами», а в некоторых из них рабы могли сидеть за одним столом или обсуждать одни и те же вопросы со свободнорожденными. Каждому постоянному члену гарантировались торжественные похороны.

В последнее столетие Республики демагоги из всех слоев общества обнаружили, что многие коллегии легко поддаются на уговоры проголосовать в полном составе за любого предложенного кандидата. Таким образом, ассоциации превратились в политические орудия патрициев, плутократов и радикалов; и их состязание в коррумпированности ускорило гибель римской демократии. Цезарь поставил их вне закона, но они возродились; Август распустил их все, за исключением нескольких, способных приносить пользу; Траян снова их запретил; Аврелий смирился с их существованием; очевидно, они сохранялись повсюду — в рамках закона или нелегально. В конце концов они стали той средой, через которую христианство вошло в римскую жизнь и проникло во все поры римского общества.

VIII. ЭКОНОМИКА И ГОСУДАРСТВО

Насколько далеко заходило правительство императорского Рима в своих попытках контролировать экономическую жизнь? Оно пыталось (как правило, безуспешно) восстановить слой мелких землевладельцев; в этом отношении императоры проявляли больше благородства, чем сенат, в котором доминировали латифундисты. Домициан пытался стимулировать в Италии культивирование зерновых, но безрезультатно; вследствие этого Италия постоянно пребывала в страхе перед голодом. Веспасиан принудил сенат признать его императором, находясь в Египте, являвшемся тогда основной житницей Италии; Септимий Север добивался того же, захватив Северную Африку. Государству приходилось обеспечивать, а стало быть, и контролировать подвоз и распределение зерна; оно предоставляло привилегии купцам, привозившим хлеб в Италию; Клавдий гарантировал им возмещение убытков в случае кораблекрушения, а Нерон освободил их суда от налога на имущество. Задержка или крушение доставлявшего зерно флота были теперь единственными причинами, способными взволновать римское население и поднять его на мятеж.

Римская экономика являлась системой laissez faire, несколько смягченной в силу того, что государство было владельцем природных ресурсов — рудников, каменоломен, рыбных угодий, залежей соли и значительных участков возделанной земли{885}. Легионы изготавливали кирпич и черепицу для собственных нужд и часто использовались при проведении общественных работ, особенно в колониях. Изготовление оружия и военных механизмов было, видимо, заботой государственных оружейных мастерских; возможно, в первом веке они представляли собой такие же находящиеся в собственности правительства заводы, о существовании которых в третьем веке можно говорить с уверенностью{886}. Общественные работы обычно отдавались на откуп частным подрядчикам, которые находились под столь неусыпным государственным надзором, что обычно хорошо справлялись со своими обязанностями при помощи совершенно законных методов{887}. Около 80 г. выполнение подобных операций все чаще стали поручать императорским вольноотпущенникам, под начало которых поступали государственные рабы. Похоже, что борьба с безработицей во все времена была одним из основных мотивов проектов такого рода{888}.

Торговля несла не слишком весомое бремя однопроцентного налога с продаж, низких пошлин и сборов за провоз товаров через города и переправу через мосты. Эдилы ведали надзором за розничной торговлей, опираясь на превосходный свод правил, однако, если верить разгневанному герою Петрония, они мало чем отличались в лучшую сторону от подобных чиновников иных времен; «они берут взятки с пекарей и прочих негодяев… и пасть капиталистов всегда широко открыта»{889}. Финансы были предметом правительственных манипуляций и находились в ведении государственного казначейства, которое, по-видимому, являлось крупнейшим банкиром Империи; оно ссужало крестьян деньгами под проценты, принимая в качестве залога урожай на корню, а также занимало деньги горожанам под заклад их обстановки{890}. Помощь коммерции оказывали войны, которые открывали доступ к новым ресурсам и рынкам и обеспечивали безопасность торговых маршрутов; так, экспедиция Галла в Аравию обезопасила путь в Индию от арабской и парфянской конкуренции. Плиний жаловался на то, что военные походы предпринимаются ради того, чтобы римские дамы и денди могли располагать лучшим выбором благовоний{891}.

Мы не должны преувеличивать богатство Древнего Рима. Совокупный ежегодный национальный доход при Веспасиане составлял самое большее 1 500 000 000 сестерциев (150 000 000 долларов) — меньше одной пятой нынешнего бюджета Нью-Йорка. Накопление капитала при