Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

окна». Здесь же спальня и комнаты для слуг. В противоположном крыле «находится прекрасно отделанная комната, затем то ли большая спальня, то ли средней величины столовая» и еще четыре комнаты. «Потом баня; просторный фригидарий с двумя бассейнами», тепидарий, в котором имеется три бассейна с водой разной температуры, и калидарий, или горячая ванна; все эти комнаты подогреваются из одного центра, откуда теплый воздух поступает по трубам. Снаружи находился плавательный бассейн, площадка для игры в мяч, подвальные помещения, пестрый сад, место для уединенных занятий и зал для пиршеств, а также башня для наблюдений, в которой имеются две комнаты и столовая. Плиний заключает свое письмо словами: «Достаточно у меня, по-твоему, причин стремиться сюда, жить в этом месте, любить его?»{904}

Если сенатор мог владеть такой виллой на морском побережье и еще одной виллой в окрестностях Комо, можно вообразить размах и роскошь поместья, в котором жил Тиберий на Капри или Домициан близ Альба Лонги, не говоря уже об усадьбе, которую вскоре возведет в Тибуре Адриан. Чтобы встретить что-нибудь подобное в городе, путешественнику пришлось бы искать допуска во дворцы миллионеров и императоров на Палатине. В архитектуре частных домов римляне не стремились следовать образцам классической Греции, где жилища были весьма скромными и только храмы выделялись величием; их дворцы подражали архитектуре наполовину ориентализированных резиденций эллинистических царей; вместе с золотом Клеопатры в Рим пришел стиль Птолемеев, и царственная архитектура стала спутницей монархической политики. Дворец Августа, который получил свое название от холма, на котором он был расположен, распространялся вширь по мере того, как административные функции императорского дворца становились все более и более многообразными. Большинство преемников Августа строили дополнительные дворцы для себя и своего аппарата: Тиберий — domus Tiberiana (Дворец Тиберия), Калигула — domus Gaiana (Дворец Гая), Нерон — domus aurea (Золотой Дворец).

Золотой Дворец стал мимолетным римским чудом. Его строения докрывали 900 000 квадратных футов, будучи лишь малой частью виллы со сторонами в несколько миль. Эта вилла занимала не только Палатин, но и часть соседних холмов. Вокруг дворца был разбит большой парк, здесь были сады, луга, рыбные заводи, охотничий заповедник, птичники, виноградники, ручьи, фонтаны, водопады, озера, императорские галереи, беседки, дома для развлечений, цветочные павильоны, портики длиной в три тысячи футов. Некий рассерженный острослов выцарапал на стене показательный комментарий: «Рим стал обиталищем одного человека. Пора, граждане, эмигрировать в Вейи — если только и сами Вейи не станут частью Неронова дворца»{905}. Внутри дворец сверкал мрамором, золотом и бронзой, позолотой бесчисленных коринфских капителей, тысячами статуй, рельефов, картин и предметов искусства, купленных или похищенных у наследников классического мира; среди них находился Лаокоон. Некоторые стены были отделаны перламутром и разнообразными дорогими самоцветами. Потолок пиршественного зала был украшен цветами из черного дерева, из которых по кивку императора на гостей изливались благовония. В столовой сферический потолок был сделан из черного дерева и расписан так, чтобы нести на себе изображение звездного неба; скрытые от взгляда посетителей машины приводили его в постоянное круговое движение. Череда комнат вмещала в себя холодные бани, горячие бани, теплые бани, серные бани и бани с соленой водой. Когда римские архитекторы Целер и Север почти завершили строительство этой грандиозной конструкции и Нерон пришел ее осмотреть, он заметил: «Наконец и у меня будет свой угол». В следующем поколении этот римский Версаль, который было слишком дорого и опасно содержать на фоне окружавшей его бедности, попал в небрежение. На его развалинах Веспасиан построил Колизей, а Тит и Траян свои огромные публичные бани.

Домициан, как и Нерон, был архитектурным безумцем. Для него Рабирий возвел Флавиев дворец, не столь слоноподобный, как «музей» Нерона, и лишь немногим уступавший ему своим кричащим блеском и убранством. Одно из его крыльев содержало огромную базилику, являвшуюся, очевидно, судебным залом, где император в качестве последней инстанции рассматривал апелляции, в том же крыле находился перистиль площадью в 30 000 квадратных футов. К нему прилегал банкетный зал, пол которого был вымощен красным порфиром и зеленым серпентином (его можно видеть и в наши дни); разрушились изящные мраморные перегородки и окна между колоннами, через которые пирующие могли наблюдать, как струи воды ударяются о мраморные ложа нимфеев, или наружных фонтанов. Следует добавить, что Домициан использовал это здание только для приемов и административной деятельности; обычно он жил в более скромных помещениях дворца Августа. Несомненно, эти императорские постройки представляли собой часть фасада Империи и предназначались для того, чтобы поразить воображение горожан, приезжих и посольств, тогда как сами императоры, за исключением, пожалуй, только Калигулы и Нерона, чуждались сковывающего формализма и церемонности этих комнат, предпочитая простоту и интимность своих фамильных домов, и наслаждались, как скажет Антонин Пии, «простой радостью — быть человеком»{906}.

IV. ДЕКОРАТИВНЫЕ ИСКУССТВА

При постройке и отделке этих дворцов, как и особняков богачей, были задействованы сотни искусств и ремесел, которые не всегда производили прекрасное, зато всегда — самое дорогое. Полы часто выкладывались полихромным мрамором или украшались мозаиками, сложенными из множества разноцветных кубиков (tesserae) и представлявшими собой картины, замечательные своей реалистичностью и долговечностью. Мебели в этих домах было не столь много, как в наши дни, и она была не столь удобна, однако, как правило, она была превосходно спроектирована и тщательно сделана. Столы, стулья, скамейки, кушетки, ложа, светильники, посуда изготавливались из прочных материалов и щедро украшались орнаментом. Лучшие сорта древесины, слоновой кости, мрамор, бронза, серебро и золото тщательно обрабатывались и отделывались, украшались растительными формами или фигурками животных, инкрустировались слоновой костью, черепаховыми панцирями, гравированной бронзой или драгоценными камнями. Столы часто вырезали из дорогой древесины кипариса или цитрусовых; некоторые столы изготавливали из золота или серебра; многие — из мрамора или бронзы. Существовали стулья всевозможных видов — от складной табуретки до престола, однако, в отличие от наших, они не оказывали такого пагубного воздействия на позвоночник. Ложа бывали деревянные и металлические, с тонкими, но прочными ножками, часто завершавшимися головой или лапой какого-нибудь животного. Матрац, набитый соломой или шерстью, укладывался на бронзовую сетку, а не на пружины. Роль приставных столиков выполняли элегантные бронзовые треножники; кое-где в рабочих кабинетах имелись выдвижные ящики, в которых хранились книжные свитки. Комнаты отапливались при помощи бронзовых жаровен и освещались бронзовыми светильниками. Зеркала тоже были из бронзы, которая тщательно полировалась; на одной из сторон зеркала чеканились или вырезались цветы или мифологические картины. Некоторые из них были горизонтально или вертикально выгнутыми или вогнутыми, чтобы забавно искажать