Думские речи. Войны темных сил - Николай Евгеньевич Марков

меня читатели за частое обращение к Библии. Делаю это потому, что на долгом жизненном опыте убедился я, что весьма немногие образованные христиане действительно, а не понаслышке знают Библию. Поэтому и приглашаю их к внимательному чтению указываемых мною мест в Библии.

Типичнейшим представителем еврейского характера является родоначальник Израиля праотец Иаков. Уже во чреве матери ссорился он с братом близнецом, даже при самом рождении не хотел пустить брата вперед и на свет Божий вышел, ухватив того за пятку (Быт. 25:22, 26). Это было предзнаменование всей его последующей жизни.

Так, воспользовавшись голодным состоянием брата, он купил себе первородство за чечевичную похлебку. Так, не очень полагаясь на эту сомнительную продажу, хитро и ловко надул он умирающего отца и, прикинувшись Исавом, украл отцовское благословение, предназначавшееся не ему, а старшему брату (Быт. 27). Чрезвычайно характерно, что совесть иудаизма нимало всем этим не возмутилась. Не осудила гнусной проделки Иакова и спокойно приняла событие к сведению: раз удачно выкрал он у отца благословение Божие, так тому и быть; значит, благословенным стал Иаков и его потомство, а не обокраденный брат Исав.

Натворив худых дел против старшего брата, Иаков должен был скрыться из дома и бежал от озлобленного Исава к своему дяде, Лавану. Там он женился и прожил 20 лет, хитро и ловко надувая тестя при дележе скотьего приплода (Быт. 30:31-43).

Кончилось тем, что пришелец Иаков завладел большею частью Лаванова стада и возбудил против себя в дядиной семье сильное озлобление. Надув 20 лет назад отца и брата, бежал он тогда к дяде. Теперь, обобрав дядю и тестя, бежит он к ранее обманутому брату, рассчитывая на то, что за 20 лет негодование добродушного Исава успело стихнуть.

В страхе ожидая встречи с Исавом, Иаков пытается умилостивить его посылкою даров, а сам с женами и детьми укрывается за рекою. Тут ночью приходится ему бороться с неким неведомым. Когда неведомый не смог до наступления зари побороть Иакова и просил отпустить его, то Иаков сказал: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня». Неведомый благословил Иакова и при том сказал: «отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь» (Быт. 32:25-29).

Еврействующие христиане-богословы часто стараются оправдывать описанные в Библии злодеяния евреев тем, что все эти повествования надлежит понимать не в прямом смысле, а в переносном. Так и эту жуткую ночную борьбу Иакова нам советуют понимать в том смысле, что борьба эта была-де не телесная, а духовная… Толкование это явно противоречит прямому смыслу написанного в Библии, где указано, что после борьбы Иаков охромел, так как у него «вывихнулся состав бедра» (Быт. 32:25). Во время духовной борьбы вертлюжьи жилы не выворачиваются.

Во всяком случае, такое странное, вернее сказать, такое страшное «благословение» добыл себе Иаков. Побежденный им ночной борец благословил его именем Израиля, что значило «богоборец». Но ведь богоборчество есть восстание против Бога, война с Богом, дело явно сатанинское. Благословлять за богоборчество и на богоборчество мог только падший ангел, а не ангел Божий. Только темный ангел мог бояться наступления зари, только посланец злого духа мог нанести человеку тяжкое увечье…

Итак, первое свое благословение Иаков украл у отца, перерядившись Исавом, а второе благословение добыл насилием и угрозой своему таинственному «благословителю». С тех пор Иаков стал именоваться Израилем, то есть богоборцем, делами своими вполне оправдал это свое преступное имя.

Отделавшись от брата, поселился он близ города Сихе-ма, и жители страны той приняли его на свою голову дружелюбно. Сын сихемского князя влюбился в дочь Израиля Дину и просил ее себе в жены. Братья Дины, сыновья Израиля, согласились на этот брак, но обусловили согласие требованием, чтобы жених и все сихемцы произвели над собой обрезание. Простодушные сихемцы исполнили это требование: они искренно хотели объединиться с сынами Израиля и составить с ними единый народ. Когда же на третий день после обрезания все мужчины в городе были больны, сыны богоборца напали на город, убили жениха своей сестры и его отца, князя Эммора, перебили всех мужчин, полонили всех женщин и детей и дочиста ограбили город. Все это было проделано якобы из мести Сихему за то, что он взял Дину к себе еще до брака и тем обесчестил Израиля… (Быт. 34).

В действительности раз Сихем честно хотел жениться и согласился на все условия братьев Дины, никакого бесчестья не было. Была лишь придирка к тому, чтобы напасть на город и ограбить мирных и дружественно расположенных к Израилю жителей страны.

Характерен укор, сделанный по сему случаю Израилем своим сыновьям: «И сказал Иаков Симеону и Левию: вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для жителей этой земли, для Хананеев и Ферезеев. Ведь у меня людей мало; соберутся против меня, поразят меня, и истреблен я буду и дом мой».

Израиль опасался лишь справедливого возмездия со стороны негодующих соседей и упрекал сыновей единственно в неосторожности. Преступное же истребление ни в чем не повинных людей и ограбление дружеского города, очевидно, было им вполне одобрено, и награбленные в Сихеме стада он спокойно присоединил к своим. Естественно, что после разбойничьего нападения на Сихем ему снова пришлось быстро уходить в иную страну.

«И отправились они [от Сихема]. И был ужас Божий на окрестных городах, и не преследовали сынов Иаковлевых» (Быт. 35:5).

Уже в те седые времена внушал Израиль окружавшим его мирным народам ужас и негодование. А культурные по тем временам египтяне относились к израильтянам с гадливым отвращением. Это видно из повествования Бытия, как царедворец Иосиф угощал своих братьев, пришедших в Египет за хлебом: «И подали ему особо, и им особо, и Египтянам, обедавшим с ним, особо, ибо Египтяне не могут есть с Евреями; потому что это мерзость для Египтян». (Быт. 43:32), Так относились египтяне к израильтянам даже во времена Иосифа, невзирая на то, что израильтянин был правителем Египта, и что фараон особо благоволил к сородичам своего любимца.

По свидетельству Соломона Лурье (с. 190), с презрением относились к евреям и древние греки, и римляне, и сирийцы: «Так, Апион (I век) говорит, что евреи постоянно были раба-ми того или иного народа». Тацит (I век) именует их «пре-зреннейшими из рабов». Из сообщения Иосифа Флавия13 мы узнаем, что Александр Янней* не хотел брать к себе на службу сирийских наемников вследствие врожденного отвращения сирийцев к евреям».

Всеобщее презрение и ненависть окружали древний Израиль. Этот факт признается им самим. Так, в Псалтири читаем: «Ненавидящих меня без