История Великого мятежа - Эдуард Гайд лорд Кларендон

он бежал, переодевшись в женское платье, из Тауэра (Парламент обвинил его в государственной измене). О’Нил немедленно вернулся в Англию и поступил кавалерийским подполковником на службу к принцу Руперту. Принц, однако, упорно обходил его своими милостями, предпочитая повышать в звании офицеров, имевших, как полагал О’Нил, гораздо меньше заслуг. Надежды на должность постельничего, несмотря на ходатайства друзей и просьбы королевы,также не сбылись: король не мог простить О’Нилу его роль в деле Страффорда.

И вот теперь замысел Монтроза и Антрима - а посредником между ними и королем выступал в этом деле лорд Дигби, близкий друг О’Нила, - открыл для него новые возможности. Все знали, что О’Нил, благодаря родству, дружбе и давнему знакомству, обладает огромным влиянием на Антрима; и что, с другой стороны, О’Нила ценит и уважает маркиз Ормонд. Сославшись на эти обстоятельства, Дигби и предложил королю отправить в Ирландию вместе с Антримом О’Нила: последний, пользуясь своим безусловным авторитетом в глазах графа, удержит его от безрассудных поступков, уладит его ссору с Ормондом и заставит во всем повиноваться лорд-лейтенанту. Королю эта мысль понравилась, и тогда Дигби посоветовал Его Величеству лично поговорить на сей счет с О’Нилом, ведь он, Дигби, не уверенный в том, одобрит ли король его план, ничего пока О’Нилу не рассказывал.

Король призвал к себе О’Нила и спросил, что он думает о планах Антрима и Монтроза. О’Нил ответил, что граф Антрим и в самом деле обладает большим влиянием в Ирландии и способен собрать достаточное число стойких и храбрых солдат, однако осуществлению всего этого замысла могут помешать два важных препятствия - взаимная неприязнь между графом и лорд-лейтенантом, а также легкомыслие и тщеславие самого Антрима; о последнем обстоятельстве О’Нил говорил с неохотой, как бы превозмогая самого себя, ведь речь шла о человеке, за которого, уверял О’Нил, он готов был, не задумываясь, отдать собственную жизнь.

Удовлетворенный откровенностью собеседника, король сказал, что он и сам имел на сей счет серьезные опасения, но теперь знает, как можно все эти препятствия преодолеть - в Ирландию вместе с Антримом отправится О’Нил.Услыхав о подобном предложении, ловкий притворщик изобразил совершенное изумление и полнейшее замешательство. Он, разумеется, не посмеет ослушаться прямого приказа короля, но такое поручение, уверял О’Нил, станет для него великим несчастьем, ибо он не хочет покидать короля и ехать в Ирландию именно теперь, когда неминуемо приближается решающая битва в Англии, в которой он непременно желает принять личное участие. Король настаивал, утверждая, что от успеха этого предприятия зависит судьба его короны, О’Нил упрямился, ссылаясь на скромность своих способностей, несоразмерных столь трудной задаче, и в конце концов Его Величество велел О’Нилу поговорить с Дигби, который и сообщит ему о всех подробностях их плана.

Через несколько дней лорд Дигби сообщил королю, что Антрим рад тому, что Его Величество позволил рассказать об их плане О’Нилу, и будет чрезвычайно доволен, если король велит О’Нилу ехать вместе с ним, ведь мысль об отправке нескольких тысяч ирландских солдат в Шотландию может не понравиться вождям мятежников - здесь-то и понадобятся услуги Дэниела О’Нила, который наверняка убедит своего дядю Оуэна О’Нила, командующего войсками ирландцев в Ольстере, их отпустить. Затем Дигби рассказал, что О’Нил просит освободить его от этого поручения, ибо сильнее всего на свете желает сражаться за короля здесь, в Англии; что его, Дигби, уговоры и внушения не помогают сломить упрямство О’Нила, который намерен пасть к стопам короля и молить его отправить в Ирландию кого-нибудь другого. Единственный выход из положения, заключил Дигби, это дать О’Нилу прямой и строгий приказ отложить все сомнения и готовиться к скорому отъезду. Король последовал этому совету.

Несколько дней спустя Дигби вновь явился к его Величеству и сообщил, что у О’Нила есть одна смиренная просьба; что речь идет о должности постельничего (которую ему уже давно обещала королева); и что по его, Дигби, мнению, король поступит чрезвычайно разумно, оказав О’Нилу подобную милость, ибо столь очевидный знак благоволения Его Величества поднимет авторитет О’Нила в глазах соотечественников, а это, в свою очередь, поможет ему и Антриму привести в исполнение задуманный в Оксфорде план. В конце концов, красноречие и вкрадчивость Дигби сделали свое дело, и ему, хотя и с превеликим трудом, удалось уговорить короля.

Одновременно с этой интригой велась и другая, в пользу графа Антрима. Об этом последнем король имел самое невысокое мнение, но его супругу герцогиню Бекингем, даму умную и приятную, искренне уважал - среди прочего еще и потому, что хранил благодарную память о ее первом муже (которого, как ему казалось, она слишком быстро забыла). И вот, перед самым отъездом Антрима герцогиня пожаловалась королю на то, что ее супруга обходят при дворе милостями, между тем в Ирландии, куда он должен отправиться с важным поручением, репутация любого вельможи в глазах его вассалов и держателей прямо зависит от степени монаршего к нему благоволения, и именно теперь бесспорное свидетельство милости короля совершенно необходимо ее мужу. Слова герцогини не слишком понравились королю, но он не счел возможным отказать ей в просьбе, и граф Антрим стал маркизом.

Антрим и О’Нил, добившиеся своего и чрезвычайно довольные, отправились в Ирландию, а граф Монтроз не без трудностей и приключений прибыл в шотландский Хайленд.Там, в заранее условленном месте, он дождался обещанного Антримом отряда - 1500 отличных солдат под начальством Александра Макдоннела, после чего, присоединив к ним своих шотландских сторонников, поднял восстание в пользу короля, одержал немало славных побед и едва не подчинил себе все королевство. Поразительные деяния Монтроза, как и трагический его конец, достойны служить предметом отдельной истории (которую уже написал на латинском языке один ученый шотландский прелат); мы же сочли необходимым предпослать ей нечто вроде введения, рассказав о событиях, происходивших при дворе и известных до сих пор лишь немногим. >

Королю теперь стало ясно, что несмотря на все разногласия в Палатах и раздоры в Сити, парламентская армия сможет выступить в поход прежде, чем он окажется в состоянии дать ей должный отпор; по этой причине он все сильнее желал, чтобы принц поскорее покинул Оксфорд и отправился в Бристоль, что тот и сделал через две недели после окончания переговоров в Аксбридже. А поскольку король уже принял решение (которое по его воле хранили в тайне, ибо народу внушались совсем другие мысли), что принц уедет на запад только для того, чтобы не оставаться более вместе с отцом, и будет лишь держать там свой двор, но не участвовать в военных действиях и