История Великого мятежа - Эдуард Гайд лорд Кларендон

из правителей Шотландии - человека хитрого, лицемерного, благодаря своей знатности и богатству чрезвычайно влиятельного, но совершенно лишенного воинской доблести и обладавшего лишь такого рода мужеством, какое выказывают, при полном отсутствии сопротивления, люди дерзкие и высокомерные.

Графу Монтрозу казалось, что благополучно добраться до Шотландии ему будет труднее, чем найти достаточное число соратников для борьбы с могущественным Аргайлом. В Оксфорде Монтроз свел знакомство с графом Антримом, замечательным лишь тем, что в свое время он женился на вдове великого герцога Бекингема. Пользуясь ее огромным состоянием, он вел при дворе пышный и расточительный образ жизни, пока не наделал больших долгов, отчего ему и пришлось возвратиться в свое ирландское поместье. Живой ум и приятный нрав жены, ее богатство и высокое положение в обществе (как наследницы дома Ретлендов, а также вдовы и матери герцогов Бекингемов) скрашивали скромные способности супруга (довольно, впрочем, красивого мужчины), и чета беззаботно жила в Ирландии вплоть до начала восстания. Затем супруга Антрима уехала в свою английскую усадьбу, а когда в Оксфорд прибыла королева, явилась к ней и была принята с большим уважением. Сам же граф, человек чрезвычайно гордый и тщеславный, но не отличавшийся глубиной и тонкостью ума, будучи теперь лишен разумных советов жены, не придумал ничего лучше, как отправиться к мятежникам. Он вообразил, что знатность и богатство доставят ему здесь верховную власть, каковую, впрочем, он намеревался употребить не во вред королю, но единственно для того, чтобы затмить своим блеском маркиза Ормонда, и это честолюбивое желание подтолкнуло Антрима ко многим безрассудным поступкам. Мятежники были рады видеть в своих рядах столь именитую особу, однако, не доверяя уму Антрима, не спешили делать его своим советником или военачальником, больше полагаясь в этом отношении на его брата, Александра Макдоннела, беззаветно преданного их партии и посвященного во все ее тайные замыслы.

Недовольный своим положением в лагере мятежных католиков, непостоянный граф перебрался на территорию, занятую протестантскими войсками, оттуда - в Англию, а затем и в Оксфорд, где находилась тогда его супруга и где его любезно принял король, еще не получивший известий о прежних связях Антрима с ирландскими бунтовщиками. Граф самоуверенно заявил,что он обладаете Ирландии огромным влиянием и, если ему предоставят необходимые полномочия, готов использовать свой авторитет во благо королю, дабы склонить ирландцев к миру -хотя сам король, слишком хорошо зная этого человека, не считал его способным справиться с подобной задачей. Действительно ли предки графа Антрима происходили из Шотландии, а предки маркиза Аргайла - из Ирландии, мы предоставляем решать людям, сведущим в генеалогии клана Макдоннелов, на главенство в котором оба претендовали; однако сам Антрим притязал на земли в Хайленде, пребывавшие тогда во владении Аргайла, большая часть его ирландских поместий находилась в Ольстере, его тамошние вассалы говорили на языке, близком языку шотландских горцев и, благодаря узости пролива, разделявшего Ирландию и Шотландию, постоянно с ними общались. Зная об этом, Монтроз загорелся идеей переправить ольстерских ирландцев в Шотландию, как ядро армии, которую он предполагал набрать, для осуществления своего давнего заветного плана, из шотландских горцев, известных своей преданностью королю и ненавистью к тирании Аргайла.Те и другие, будучи людьми крепкими, выносливыми и неприхотливыми, представляли собой великолепный боевой материал; созданное из них войско могло бы само обеспечить себя всем необходимым, и королю не пришлось бы думать, где взять для него оружие, деньги и провиант.

Монтроз познакомил со своим замыслом Антрима, и граф, чрезвычайно польщенный тем, что его считают особой достаточно влиятельной в Ирландии, чтобы оказать столь важную услугу королю, и в любой момент готовый пообещать все, что угодно, заверил Монтроза, что, получив необходимые полномочия, он наберет армию в Ольстере, перевезет ее в Шотландию, после чего к нему в Хайленде непременно присоединится весь клан Макдоннелов. О своей беседе с Антримом Монтроз рассказал лорду Дигби и попросил сообщить о ней королю. Кроме того, он изъявил готовность собрать своих соотечественников в Оксфорде, отправиться с ними в Шотландию и встретить в горах Антрима, который, по мнению Монтроза, вполне мог собрать и переправить через море самое меньшее две тысячи человек. Монтроз был убежден, что неожиданное выступление сторонников короля в Шотландии вынудит шотландскую армию спешно возвратиться на родину еще до начала кампании в Англии.

После личной беседы с обоими графами король решил оказать им всевозможную поддержку, иначе говоря, одобрить их план, ибо помочь Монтрозу и Антриму деньгами, оружием и амуницией он был просто не в состоянии. Однако на пути к осуществлению их замысла стояло важное препятствие - личная вражда между Антримом и лорд-лейтенантом маркизом Ормондом, который презирал графа как человека легкомысленного и непостоянного и едва ли принял бы всерьез его предложение. Сделать графа совершенно независимым от лорд-лейтенанта было невозможно, с другой стороны, любое ограничение полномочий не пришлось бы по вкусу Антриму. И хотя прибытие отряда из Ольстера принесло бы немалую пользу сторонникам короля в Шотландии и вдобавок уменьшило бы силы мятежников в Ирландии, даже самые близкие друзья Антрима, зная его неблагоразумие, не могли поручиться, что он не совершит каких-нибудь безрассудных поступков, которые, если он будет действовать от имени короля, бросят тень на Его Величество, чем не замедлят воспользоваться враги, давно обвиняющие короля в потворстве ирландским мятежникам.

Все эти затруднения дали ход интриге, которую, однако, долго не удавалось довести до успешного завершения. Дэниел О’Нил, проницательностью и умом превосходивший всех старых ирландцев, уже давно мечтал о должности постельничего Его Величества. Хорошо известный при дворе, где много лет подряд он проводил каждую зиму (летом отправляясь воевать в Нидерланды), богатый, ловкий, обходительный, тонко разбиравшийся в человеческих характерах и умевший располагать к себе, О’Нил был вхож в лучшие общества и пользовался отличной репутацией. С началом смуты в Шотландии он стал командиром кавалерийского эскадрона и показал себя храбрым и толковым офицером. И хотя от природы он был склонен к жизни роскошной и беззаботной, но, когда этого требовали его честь или личный интерес (о котором О’Нил никогда не забывал), он умел быть неутомимо деятельным.

Во время второй Шотландской войны он занимал в армии еще более высокий пост и пользовался доверием заклятых врагов графа Страффорда (против которого О’Нил имел предубеждение как ирландец), но когда Парламент повел себя слишком дерзко, перешел на сторону двора. Участники тогдашних интриг более всего заботились о себе, желая получить награду за риск, и королева то ли прямо пообещала, то ли внушила О’Нилу надежду на должность постельничего. Начало Гражданской войны застало О’Нила в Нидерландах, куда