Сто страниц чистой мысли - Сергей Эдуардович Цветков

Согласно Мамардашвили, люди делятся на четыре основных типа: засланных, сосланных, награждённых и аборигенов. Аборигены – это те, кто родился на Земле. Они здесь наиболее адаптированы. Сосланных выслали сюда в наказание из лучших миров: они все время мучаются и плачут. Награждённых перевели за хорошее поведение из худших миров: им все кажется прекрасным. А засланные – это наблюдатели, шпионы.

Похоже, я – засланный наблюдатель.

***

Под лунный бубен так певуче

выводит смерть напев простой.

Душа летит звездой падучей

на этот зов в тиши ночной

и в пляске звёздного шамана

кружится, лёгкая, во мгле…

Как просыпаться утром странно

на безразличной ей земле!

Жизнь без будущего

В мире нет больше ни одной модели будущего, которая не оказалась бы профанированной. Мы все уверены только в том, что нас ждет гибель – от суперземлетрясения, суперметеорита, эпидемий, экологической катастрофы и т. д.

Наконец вернулись к тому, с чего человечество начало в своих мифах: к осознанию бренности нашего бытия на этой планете. Раньше понадобилось религиозное осмысление этого факта, чтобы родилась современная цивилизация.

Что поможет нам переварить катастрофическое мироощущение, неясно.

Апология прошлого

Прошлое имеет в себе больше достоинств, чем будущее. Оно более прочно, надёжно, оно не обманывает. Наконец, – и это важнее всего, – прошлое не кончается, его нельзя исчерпать. Наоборот, оно прирастает с каждым новым мгновением.

Наступает час, когда человеку остаётся только его прошлое – его подлинное достояние, которое невозможно отнять. Изменить прошлое бессилен даже Бог.

Правда, последнее под силу историкам…

Прошлое как ценность

Все общества, создавшие и оставившие после себя по настоящему великую культуру, подлинную пищу для духа, держались того мнения, что история, прошлое, традиция ценнее настоящего и будущего. «Закон и вера отцов наших» были незыблемы – именно эта черта отсутствует в наши дни.

Прошлым теперь манипулируют, его меняют и переоценивают. Прошлое для нас – разменная монета будущего. Поэтому настоящее так ничтожно.

Лучшее руководство к счастью

Гений – лучшее руководство к счастью. Несчастный гений подозрителен.

Таково греческое, античное восприятие гения.

«Унылые» гении стали плодиться начиная с эпохи романтизма.

«В душе моей, как в океане,

Надежд разбитых груз лежит…»

и т.д.

Впрочем, возможно, гений делал их счастливыми, а несчастными – ум, страсть или что-то другое.

Слишком много учителей

Монтень в своих «Опытах» пишет, что по подсчётам римского философа Варрона в древности существовало 280 философских школ, имевших твёрдое мнение относительно того, в чем истинное благо человека. Думается, с тех пор число «знающих» только увеличилось.

Однако такое обилие мнений, существующее на протяжении столетий – и с минимальным результатом для блага человека, не служит ли верным признаком ложности самой проблемы, которую они пытаются решить?

Иначе говоря, не есть ли рациональный путь к благу – дорогой в ад, или, в лучшем случае, топтанием на месте?

Такие разные атеисты

Борхес как-то заметил, что понятие «атеист» должно варьироваться в зависимости от религии. Атеизм в протестантизме – значит далеко не то же самое, что атеизм в католицизме или иудаизме. Ведь отрекаются именно от своего Бога, от своей религиозной-культурной мифологии (Х.-Л. Борхес. Беседы с Освальдо Феррари. 1984).

Связь здесь не только отрицательная (вольнодумство Омара Хайяма прямо диктует ему дионисийское восхваление запрещённого в исламе вина), но и положительная – атеист неизменно сохраняет глубинное родство с отрицаемой религией.

Как это относится к нам?

Вальтер Шубарт отмечал (Шубарт В. Европа и душа Востока. 1938) отличие самого русского духа от европейского: «Русский… упорно пребывает в душевном состоянии верующего даже тогда, когда приобретает нерелигиозные убеждения. Его стремление к обожествлению столь сильно, что он расточает его на идолов, как только отказывается от Бога. Западная культура приходит к атеизму через обмирщение святого, а восточная – через освящение мирского». «Русский атеизм – это возмущение, а не равнодушие, восстание против Бога, а не отпадение от Него, обвинение и проклятье, а не увольнение слуги, переставшего быть необходимым. Русский атеист совершает религиозное действо, но в ложном направлении… Безбожие для русского – не душевный пробел, а позитивное убеждение. Он не перестаёт веровать, но верует в нечто новое. Он верует в безбожность и отстаивает эту веру с такой нетерпимостью и с такой фанатичной энергией, которые свойственны только религиям».

И в другом месте:

«Европеец – атеист из эгоизма и очерствелости сердца. В своём "точечном" чувстве он признает только себя. В своей самонадеянности он не терпит рядом с собой никаких богов. Русский становится атеистом из противоположных побуждений: из сострадания к твари земной. В своём вселенском чувстве он простирает взор далеко за пределы своего "я". Он больше не может совместить избыток страданий, которые видит вокруг себя, с благостью Бога. Он уже не может справиться с проблемой нищеты… Европейцу такие настроения (мессианство и богоборчество) чужды. Поэтому он обычно неверно судит о русском безбожии. Он его воспринимает или за нравственное вырождение, или за гротеск, над которым можно посмеяться… Европа не слышит скрытую трагическую ноту, которая сотрясает русский атеизм».

«Недостаток религиозности, даже в религиозных системах, – отличительный признак современной Европы. Религиозность, даже в материалистических системах, – отличительный признак Советской России. У русских религиозно все – даже атеизм».

Вероятно, кое-что все-таки начинает меняться. Семьдесят лет официального атеизма не могли пройти даром. Правда, потомственный атеист (во втором-третьем поколении) редко прилагает значительные интеллектуальные усилия для проверки своих убеждений – в большинстве случаев он в них просто верит, но уже без всякого «трагизма».

В чем задача атеизма?

Свободомыслящие люди прошлых веков наивно полагали, что историческая задача атеизма состоит в ниспровержении религии. Некоторые даже верили, что это случится ещё при их жизни, хотя очевидно, что Христос и Магомет переживут любого ниспровергателя.

На самом деле задача атеистического движения заключалась в создании светского государства, в котором обеспечены веротерпимость и свобода совести.

Теперь, когда цель достигнута, публично задевать религию ненужно, вредно и глупо.

Праведный гнев

Как нам относиться к безобразиям этого мира, чтобы не повредить собственной душе? Как, борясь с Дьяволом, не превратиться в черта? Ведь ненависть, пускай и вызванная праведным желанием наказать зло, в конце концов опустошает, выжигает душу.

Несправедливость и зло нужно искоренять не ненавистью, а гневом. Это не заметил даже И.  Ильин, много размышлявший над дилеммой насилия и силы. Праведный гнев не даст