Это не случайно. Японская хроника - Рёко Секигути

и дедушки против посещения Японии внуками. Если бы речь шла о пасхальных каникулах, я бы еще могла понять; проблема с атомной станцией еще не решена, и слишком много неопределенности в этом вопросе. Юми рассказала об одном случае – француз, чиновник высокого ранга, сказал своей жене: «Жаль, мы не сможем больше поехать туда и повидать твоих родителей». Никогда больше. Значит, дети этой пары, которые в той же мере японцы, что и французы, не смогут больше ступить на землю своей второй родины?

Юми предсказывает, что в будущем смешанные пары ждет немало разводов. Смешанные пары, проживавшие в Японии, задаются вопросом, не покинуть ли страну. Иной раз японки (в такой паре жена чаще является японкой) испытывают угрызения совести при мысли о том, что придется покинуть престарелых родителей, и это вызывает семейные раздоры. Пары, расстающиеся не по своей вине, но по вине страны. Я пытаюсь вообразить подобные ситуации для других смешанных пар: например, в случае войны, когда две страны воют друг с другом, или если кто-то из двоих является политическим беженцем? Но мне трудно вообразить это. Стоит войне закончиться, есть надежда вернуться в свою страну. Достаточно того, чтобы был свергнут политический режим, и политические беженцы могут надеяться на возвращение. Но в случае с Японией невозможно предвидеть, когда наступит конец данной ситуации, настолько этот конец потерян в далеком будущем.

Обычно, когда муж и жена принадлежат к разным странам, это им на пользу. Не нашли работы в одной стране – поехали в другую. Если образование в одной стране лучше, чем в другой, можно на время переехать туда ради детей. Отныне именно этот фактор, в случае если один из супругов японского происхождения, делает брак уязвимым. Лишь бы это было временным явлением.

3 апреля

Садясь в самолет, направляющийся в Токио, я думаю о тех, кто недавно вернулся на родину после революции, будь то в Тунисе или Египте. Как бы мне хотелось быть на их месте! Даже если после смены режима в этих странах и возникло немало проблем, всё равно там должно царить нечто вроде подъема, радости при мысли, что в стране происходят перемены. Я же возвращаюсь на родину с легким страхом, не столько перед радиацией, сколько перед перспективой увидеть Токио изменившимся: не в лучшей форме, носящим на себе печать речей обезумевших властей.

Вспоминается фраза Абдельвахаба Меддеба[12] из книги «Тунисская весна»: «Тогда-то и ушли в мир иной Мохамед Шарфи и мой друг Хишем Грибаа, о смерти которого в сентябре прошлого года я сожалею. Ему не довелось дожить до падения диктатора, чего он желал всем своим существом, чтобы насладиться этим событием». Я говорю себе: слава богу, мой дед не видит всего этого. Он, переживший войну, проживший в Токио более полувека, слава богу, не дожил до 11 марта.

Все мои навязчивые идеи снова возвращаются. Когда я подавлена, меня мучает то, что в Токио продолжается землетрясение, а я единственная в нашей семье, кого это не коснулось. Я бы предпочла пережить его с ними, чем находиться вдали и не подвергаться опасности. Когда был жив дед, я испытывала страх за него. Он жил в традиционном японском доме, деревянном, в котором, разумеется, не были соблюдены никакие нормы строительства в сейсмических зонах. Поэтому я почувствовала себя немного спокойнее, когда мой брат перебрался на несколько лет в Китай.

Нет, японцы не находятся в плену подобного рода навязчивых идей постоянно. Да я и сама, к счастью, не думаю об этом денно и нощно. Когда всё нормально, живешь более беззаботно. Но бедствие будит все эти тяжелые неотступные мысли, которые обычно дремлют внутри нас.

Судя по тому, что говорят, даже за границей дети, проводящие время перед экраном, показывающим катастрофу, начинают играть в «землетрясение» и «цунами», как и японские дети, о чем я писала выше.

Одна моя подруга, у которой есть дочь, рассказала мне, что слово «Фукусима» превратилось в ругательство, которое в ходу у детей во время школьных переменок. Следовательно, для маленьких французов топоним «остров счастья»[13] означает теперь «гадина»?

Происхождение топонима «Фукусима» – «место, где сильно дует ветер». Я бы только не хотела, чтобы изображение карты ветров, с которой люди справляются каждый день, налагалось на судьбу, продиктованную месту его этимологией.

И снова на японских сайтах мелькает метафора о евреях, которые не сбежали перед войной. Начинаешь задаваться вопросом. О чем?

На France Culture заявили, что «это одна из двух самых серьезных аварий, которые имели место на атомных станциях, возможно даже самая серьезная». Это меня удивляет. Вот, оказывается, что думают за границей. На самом деле мы тоже это знаем, это факт; я и сама была удивлена тому, что это меня удивило. Иначе говоря, я до сих пор не желала допускать этого. И только теперь отметила в себе бессознательный отказ признавать это, который меня дважды поразил.

В аэропорту служитель таможни пожелал мне не падать духом. Помню, когда я в последний раз летала в Японию, в дьюти-фри французский кассир напутствовал меня словами: «Вам повезло, что вы японка, вы можете летать в Японию так часто, как вам хочется!»

Заходя в самолет в числе первых, я ожидала, что увижу очередь из пассажиров. Но нет, на этот рейс очень мало народу. Единственный раз, когда я видела такое небольшое количество улетающих, был сразу после начала Войны в заливе. Японцы, подверженные, как и все, панике, тогда массово отменяли поездки, даже в Европу.

4 апреля

В самолете меня охватывает ощущение конца. Чему-то непоправимым образом пришел конец. Вспоминаю свое последнее пребывание в Японии в ноябре прошлого года. Мы с моими родителями отправились на север страны, в префектуру Нагано: полюбоваться пейзажами и отведать местной кухни. Я съездила на горячие источники в Хаконе: блюда из свежих продуктов, дары моря, красно-золотая осенняя листва.

Тогда меня ничуть не заботило экономическое торможение в стране. Я понимала, что рано или поздно Япония уступит в своем развитии Китаю, и ничего плохого в том не видела. Китайцы будут приезжать в нашу маленькую страну. Мы станем одним из туристических направлений, как и многие другие симпатичные страны. Именно так всё и происходило. Тайваньцы и китайцы начали выбирать Японию для проведения отпуска, европейцы тоже. Ничего особенного собой не представляющая страна, но с прекрасной природой и интересной культурой, где к тому же вкусно едят.

Теперь этому конец. Отныне я тоже, заказывая рыбу в ресторане-суши, не смогу абстрагироваться от места ее улова. Прежде посетители спрашивали,