Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

времени рукоположения моего (в 1842 году) в сан священника: я служил в Крестовой церкви. К служению приглашен был товарищ мой по Владимирской семинарии, священник Тверской Екатерининской (за Тверцой) церкви Гавриил Ильич Виноградов. После обедни для служащих и некоторых других лиц из старшего духовенства предложена была праздничная трапеза, за которою протоиерей В.Ф. Владиславлев обратился ко мне с красноречивою речью. И так сорок лет священства – великая ко мне милость Божия!

Начальник Тверской губернии А.Н. Сомов при письме от 22-го января, за № 31, препроводил ко мне Диплом на звание Почетного члена Тверского губернского статистического комитета.

Получив этот диплом, я почел долгом выразить свою благодарность за оказанную мне честь, о чем писал г. губернатору от 29-го числа.

Того же 29-го числа писал я в Харьков протоиерею Симеону Александровичу Иларионову. «Ввиду приближающегося дня вашего Ангела, простираю к Вам слово радостного приветствия с этим для Вас знаменательным, а для меня приятно-памятным днем.

25-го числа Господь сподобил меня отпраздновать уже четыредесятницу лет моего служения в священном сане. Великая милость Божия! Между Тверским духовенством один приходской священник оказался моим сверстником и товарищем по Владимирской семинарии. По окончании, вместе со мною, в 1840 году курса он поступил на священническое место к сельской церкви в Тверскую епархию, а в прошедшем году, по прошествии сорокалетней со мною разлуки, он явился ко мне с просьбою о перемещении его в город; просьба его тем охотнее была мною исполнена, что он всегда отличался скромностию и благоповедением. В день своего 40-летняго юбилея я пригласил его к своему служению и затем к общей трапезе. Он был, разумеется, очень удивлен и порадован оказанным ему с моей стороны вниманием. Но какая, подумаешь, разница в его и моей судьбе! Он сорок лет мирно пребывал на одном месте, среди своей небольшой сельской паствы; а со мною, в продолжение того же периода, сколько совершилось перемен! Я, подобно древнему Израилю, сорок лет странствовал и странствую по пустыне мира сего, – и где же конец моему странствованию, скоро ли достигну земли обетованной; когда и где, наконец, чрез сень смертную, прииду и явлюся лицу Божию?..

Кстати, сказать ли Вам, чем я, между прочим, занимался в последнее время? Писал комментарии на письма покойного владыки Филарета к преосвященному Леониду.

Брат преосвященного А.В. Краснопевков, предполагая издать эти письма, просил меня написать к ним примечания, и я с удовольствием исполнил его просьбу.

А моя Хроника вступила уже в 1881 год…

Известно ли Вам что-нибудь о состоянии здоровья Киевского владыки? 27-го числа вечером получил я из Москвы телеграмму следующего содержания: “Владыка Филофей болит к смерти; вчера исповедался и приобщился в полном сознании; ныне назначено соборование”. Печальная весть!»

30-го числа, в день храмового праздника в честь Трех Вселенских святителей, готовясь к служению, получил я в 7-м часу утра из Киева от отца наместника Лавры, архимандрита Илариона, телеграмму: «Киевский митрополит Филофей скончался сегодня. Лавра просит молитв об усопшем».

На телеграмму я отвечал в тот же день:

«Тверская паства вместе со мною глубоко поражена печальною вестию о кончине досточтимого иерарха. Молимся и будем молиться о упокоении его праведной души».

Об обстоятельствах блаженной кончины и погребения преосвященного митрополита Филофея много напечатано в духовных журналах Киевских и Тверских.

Из Твери ко дню погребения почившего в Бозе святителя отправлялись в Киев, в качестве депутатов, два члена консистории – архимандрит Желтиковский Гавриил и протоиерей В.Ф. Владиславлев.

13-го числа, прочитавши в газетах известие о возведении на Киевскую митрополию Херсонского архиепископа Платона[626], я поспешил поздравить Его высокопреосвященство следующею телеграммою:

«Тверская, родственная Вам паства вместе со мною спешит принести Вашему высокопреосвященству радостное поздравление с возведением на старейшую российскую митрополию».

Чрез два дня последовал на эту телеграмму от высокопреосвященного митрополита ответ в следующих выражениях:

«Благодарю Вас, возлюбленный брат, и благословляю родину за приятное поздравление; желаю Вам почести вышнего звания».

1-гo марта получил я письмо из Витебска от протоиерея В. И. Волкова, который писал от 26-го февраля:

«Неожиданно скончался Рижский преосвященный, которого погребать часа два назад уехал наш преосвященный. Заговорили о возможности перевода нашего преосвященного в Ригу. Если бы это случилось, Полоцкая епархия не плакала бы, несмотря на мягкость характера и управление его… радовалась бы, потому что родня его одолела: племянников переженил на витеблянках, а племянниц повыдавал замуж за витеблян; и как Полоцкая епархия малая, то родство это перепуталось и умножилось… Вследствие этого беспристрастие и справедливость страдают».

17-го числа скончался в Симферополе преосвященный Гурий[627], епископ Таврический, на 68 году жизни. Некролог его, составленный И. У. Палимпсестовым, помещен в № 79 «Московских ведомостей».

23-го числа получил я письмо из Харькова от протоиерея С.А. Иларионова. «Весть о назначении преосвященнейшего Платона митрополитом несказанно обрадовала и меня. Взысканный прежде вниманием владыки, я осмелился написать поздравительное письмо и удостоился получить ответную телеграмму, в которой владыка благодарит меня и призывает благословение Божие.

За радостною вестию скоро пришла и тяжело-грустная весть о высокопреосвященном Гурии. Во время болезни владыка приглашал из Харькова доктора Зарубина, который на условиях за 500 рублей ездил в Симферополь на два дня и, возвратившись, успокоил нас, что болезнь остановлена и здоровье вне опасности, как чрез день после возвращения получили известие о смерти. Секретарь Ольшевский ездил на погребение владыки и рассказывает, что Зарубин действительно удачно исследовал болезнь и остановил кровотечение, причем обязал владыку пролежать несколько дней в постели. Неустанный труженик не мог выполнить тяжелого для него условия; воспользовавшись отсутствием прислуги, он встал с постели, подошел к письменному столу и хотел подписать какую-то бумагу, но тут с ним случился обморок и паралич сердца, от чего чрез нисколько минут и скончался. Потеря такого редкого по уму и сердцу иерарха должна составлять скорбь не Таврической только епархии, а всего духовенства, особенно в настоящее время, когда вместо угасающих светильников возжигаются лучины с копотью. О завещании владыки, полагаю, Вы изволите знать: о нем печаталось в ведомостях. После смерти владыки между бумагами найдено письмо митрополита Исидора, в котором он просит дать отзыв свой о ректоре Таврической семинарии архимандрите Арсении[628]. Неизвестно, какой отзыв дал владыка, но, вероятно, благоприятный, потому что предсмертно подарил ректору дорогую панагию и сказал: Вы скоро будете архиереем, и Вам она нужна.

Варшавскому владыке[629] кто-то устроил злую шутку, телеграфировав в Варшаву о внезапно постигшей его смерти. Писали в ведомостях, что в епархии служили заупокойные литургии, а викарий собирался ехать на погребение в Санкт-Петербург».

С 7-го по 19-е