Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

мая путешествовал я по епархии с целью обозрения церквей и монастырей. За это время мною осмотрено в уездах – Вышневолоцком, Бежецком и Весьегонском – три монастыря, более двадцати церквей и два училища; при этом совершено четыре всенощных, четыре литургии и сделана закладка храма.

21-го числа получено было официальное письмо из Санкт-Петербурга от товарища обер-прокурора Святейшего Синода Н.П. Смирнова; он от 11-го мая, за № 2188, писал мне: «Высокопреосвященнейший владыко, милостивый государь и архипастырь. Согласно требованию министра Императорского Двора, имею честь обратиться к Вашему высокопреосвященству с покорнейшею просьбою сделать распоряжение о доставлении в канцелярию обер-прокурора Святейшего Синода, по возможности в непродолжительном времени, мерки для устройства сообразно оной нового облачения Вашему высокопреосвященству ко дню священного Коронования их императорских величеств. Поручая себя молитвам вашим, с совершенным почтением и преданностию имею честь быть…»

Исполнив требуемое этим письмом, я приказал канцелярии Тверской консистории переданные мною туда мерки препроводить в канцелярию обер-прокурора Святейшего Синода.

Но после всех сделанных высшим начальством распоряжений относительно коронования их императорских величеств священнейшее торжество это не было совершено в 1882 году. Оно, неизвестно по каким причинам, перенесено было на следующий, 1883-й год.

3-го числа, в 7 часов утра, слушал я литургию в Ильинской церкви; служил священник Михаил Городецкий, родной брат Киевского митрополита Платона. При служении замечены были мною некоторые особенности (например, по освящении Даров целование Святого Агнца). Пение на клиросе было удовлетворительно. Псаломщик из окончивших курс семинарии. Когда я спросил его, почему он не просит диаконского сана, он отвечал, что нет расчета (т. е. не дадут ему богатой невесты). Таков взгляд на священное служение церкви современного юношества!..»

9-го числа [июня]совершилось в Москве поразительное событие: преосвященный Макарий, митрополит Московский, внезапно скончался в загородном доме при селе Черкизове во время купанья. Об этом событии тотчас распространились всюду разнообразные толки.

Из Сергиева Посада от 17-го числа [июля] писал ректор Московской академии протоиерей С.К. Смирнов:

«В день погребения покойного митрополита меня посетили многие почтенные лица. Был у меня Константин Петрович с супругою и пили чай. Они были отдельно от других. Прежде них был и также пил чай высокопреосвященный Леонтий[630].

Архиепископ Леонтий весьма понравился всем видевшим и слышавшим его. Почти считали верным, что он будет преемником митрополита Макария, но Господь судил иначе. Нового митрополита я несколько знаю: он в 1878 году был у меня, когда проезжал из Нижнего в Тифлис. Он мне очень понравился своею беседою. Его вообще весьма хвалят знающие его и служившие под его начальством. Относительно его приезда есть известия, что он будет в Москве не ранее, как в первой половине августа. Он лечится от катара и ревматизма в Ессентуках.

На 5-е июля приезжал сюда преосвященный Амвросий, прислав предварительно в Учрежденный собор указ синодальной конторы о своем назначении праздновать здесь праздник. Такая обстановка дела и, кроме того, ссора его с наместником[631] при погребении митрополита имела следствием то, что наместник вовсе не служил в праздник, не показался в публике и в трапезе не был. Этого одобрить нельзя: наместник из-за вражды отказался почтить память преподобного Сергия, кроме того что оскорбил управляющего Московскою епархиею».

21-го числа получил я письмо из Москвы от Ивана Устиновича Палимпсестова. Он писал от 20-го числа:

«От всей полноты души благодарю Вас за святительское благословение на мой посильный труд, который и явился в свет под именем “За истину и правду”[632].

Примите, достойнейший владыко, на память обо мне экземпляр этой книги. Не для церквей (т. е. церковных библиотек) и служителей их назначается моя книга, а для пасомых, где начинается недоброе брожение умов; а потому первые могут быть только посредниками в передаче книг вторым… Впрочем, иному пастырю, живущему среди совопросников мира сего, не худо иметь эту книжицу. Для уяснения хода моего труда прилагаю письмо к пастырям церкви г. Москвы. Может быть, не неуместно будет поместить его в местных “Епархиальных ведомостях” с обозначением цены: 50 копеек с пересылкою. Из этого же письма Ваше высокопреосвященство усмотрите, что в издании книги я руководствовался личными денежными лептами. Благодарение Богу! Кажется, могу рассчитывать, что все издержки покроются.

14 епархиальных владык заявили желание приобрести эту книгу для пасомых от 100 до 200, 400 и даже 600 экземпляров.

Если московское духовенство возьмет для каждой церкви, т. е. для продажи прихожанам, по 10 экземпляров, то не только все издержки покроются, но кое-что перепадет и беднейшим из духовного звания. Сам искушен был, до 16 лет не видевший на своих ногах сапог и нанимавшийся на поденные полевые работы в каникулы, чтобы заработать на бумагу и калач, хочу и искушенным помощи.

Я что-то немоществую. Нажил здесь для моей десницы ревматизм и подчас не умею владеть ею. А что я буду делать, если из нее, победительной, выйдет побежденная? Да и семейное горе наше все прежнее! Тяжело! Потеря архиепископа Гурия как будто увеличила эту тяжесть! Да и Макария так жаль, так жаль, что я как угорелый ходил целую неделю, услышавши о внезапной кончине этого дивного во святителях.

Прошу ваших святительских молитв и желаю от всего сердца здравия на многие и многие лета».

На другой же день, 22-го числа, писал я в ответ:

«Возвратившись из поездки по епархии 4-го июня, я с тех пор сижу дома почти безвыездно и со дня на день ожидаю к себе Ваше превосходительство. Но вот и июль уже на исходе, а вас все нет да нет. Приезжайте же поскорее, пока не настал пост, и привозите с собою на первый раз 100 экземпляров изданной Вами брошюры (коей экземпляр я имел удовольствие получить и к Вашему приезду постараюсь ее прочитать). Итак, до приятного свидания».

28-го числа получил я письмо из Могилева от временно управляющего Могилевской епархией преосвященного Иакова, епископа Муромского:

«Мое пребывание на новоселье довольно сносно. Помещаюсь в двух комнатах. Мой кабинет (спальня тож) рядом с келейной владыки, а гостиная рядом с передней его. Не совсем удобно, но для гостя достаточно. Нехорошо, если зима застигнет меня здесь. Я приехал налегке и помещен не в зимней квартире. Подождем лучшего.

Больной владыка Евсевий уделил мне важнейшую часть дел по консистории – журналы и протоколы; прошения и другие бумаги он принимает сам и дает им направление.

Делать он, собственно говоря, ничего не может. У него размягчение мозга. Память изменяет ему. Иногда сомневается он в самом себе. “Я, – говорит, – не архиепископ”. Служить не может и просит у меня разрешения, когда