Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

знаешь? – спросила я, и Самуэль криво улыбнулся. Эта странная улыбка на мгновение омрачила его прекрасное лицо. Мне показалось, что в ней сквозит море сарказма. От этой мысли мне стало не по себе, но я никак этого не показывала.

– У меня хорошая интуиция, – ответил Самуэль, подмигнув. – Но насколько правильно было выбрать Эфкена? Спорный вопрос.

– Да ладно тебе… – рассмеялась Сезги. – Хватит флиртовать с моей подругой.

– Даже не думал, – сказал Самуэль и громко хохотнул.

– Я вижу тебя насквозь, бабник.

– Иди и выпей еще шампанского со своим скучным дружком, – сказал Самуэль; несмотря на загадочную внешность, он казался довольно забавным. Во всяком случае, я так думала, пока он не пялился на меня.

– Махинев, если он попытается с тобой флиртовать, просто игнорируй его, – поддразнила меня Сезги. – Он неплохой парень, но при виде красивой женщины превращается в бабника.

– Она права, – согласился Самуэль. – Сейчас передо мной и правда стоит самая красивая девушка на балу. Разумеется, я попытаюсь флиртовать. Так что иди уже отсюда и дай мне шанс.

Хотя он использовал игривый тон, я почувствовала себя очень неловко. Но в то же время от него не исходило никакой осязаемой опасности, а сердце подсказывало мне, что он очень добродушный человек. Конечно, мне не стоило постоянно прислушиваться к внутреннему голосу, но…

Самуэль рассказал, что он путешественник. Несмотря на то что я совершенно не знала здешних городов и стран, я все равно с удовольствием слушала истории о его приключениях. Поначалу мне казалось, что он и правда флиртует со мной, но по прошествии времени я поняла, что это не так, и он просто обладал таким горячим темпераментом. Кроме того, он оказался очень интересным собеседником и забавным человеком.

Гости начали собираться на танцполе для медленного танца. Все молодые женщины нашли своих молодых спутников и начали танцевать.

– Безнадежные романтики, – неожиданно усмехнулся Самуэль, заставив меня улыбнуться. – В конце вечера большинство из них займутся любовью друг с другом, а остальные бросят партнершу по танцу и найдут партнершу для секса. Так всегда и бывает. Конечно, иногда и женщины, потанцевав с одним, идут искать другого для секса. Демоны в красивой обертке…

– Да, прекрасные демоны, – пробормотала я, но перед глазами возникло только одно имя, только одно лицо, только одни бездонные синие глаза, устремленные на меня, как рука Бога. Мысль о нем заставила мое сердце биться быстрее, превращаться в яростную бурю, которая, как мне казалось, уже утихла, но на самом деле надвигалась прямо на меня, готовясь уничтожить и сровнять с землей.

– Итак, скажи мне, – прошептал Самуэль с ухмылкой. – Что ты думаешь об Эфкене Карадумане?

– Что? – Я не смогла скрыть удивления и посмотрела в его орехово-зеленые глаза. Они блестели сквозь маску и казались скорее изумрудными, чем орехово-карими.

– Не прикидывайся удивленной… Эфкен Карадуман очаровывает женщин, насколько я слышал. – Он задорно рассмеялся, но я так и не разгадала, что скрывает этот смех. – Как будто чары могли достаться такому, как он…

– Что, прости?

– Я спрашиваю, он и тебя околдовал? Может, мне не стоит бороться впустую. И вы не окажете мне чести потанцевать со мной, а это, конечно, сильно ранит мои чувства.

Я уже собиралась открыть рот, чтобы ответить ему, как вдруг теплая рука схватила меня за запястье. Почувствовав обжигающее, словно ад, прикосновение, я сразу поняла, кто это. Мне даже не пришлось смотреть на него, чтобы все понять. Теперь даже кожа выдавала его. Шлейф моего платья развевался позади, пока он тащил меня к танцполу, а моя рука была вытянута, как мост между нами. Внезапно он остановился и притянул меня к себе так, что мне показалось, будто я скольжу по водной глади. Он положил большую ладонь в ложбинку на моей талии и сильнее прижал к своей груди. Кончики его пальцев горели, будто подожженный гневом хворост.

Мое сердце готово было разорваться.

Эфкен впился в мои глаза, прикрытые маской, и схватил меня за руку. Другой рукой крепко сжал мою талию, как будто брал в заложники и не оставлял мне ни единого шанса на бегство. Наши тела слились с толпой других танцующих пар и закружились в танце. Его синие глаза смотрели прямо на меня, а свет от люстры, напоминающий крупицы золота, отбрасывал отблески на его лицо, в маске, и глубокую синеву глаз.

– Что ты делаешь? – спросила я, и в моем голосе отчетливо слышалось удивление. Я не стала прерывать танец, чтобы не привлекать внимания окружающих. Когда Эфкен схватил меня за талию и прижал к себе еще сильнее, платье слегка задралось, и мне показалось, что я вот-вот потеряю равновесие, но он помешал этому. Несмотря на плотную ткань платья, я чувствовала жар его тела, и мои щеки начали гореть от напора эмоций.

– Приглашаю тебя на танец.

– Не приглашаешь, – сказала я, гримасничая. – Тащишь.

– Какая разница? – резко спросил он, и его голос звучал почти обиженно.

Некоторое время я молча танцевала с ним.

– Мне интересно узнать причину твоей противоречивой натуры, – сказала я. – Это какое-то психологическое расстройство? Расстройство личности?

– Это ты мне говоришь?

– Верно, ты же изучал психологию, – с сарказмом ответила я. Эфкен внезапно оттолкнул меня от себя и закружил, отчего я пошатнулась. Потом снова привлек к себе.

– Да, я изучал психологию.

– Но ты же не исцеляешь людей, а просто изучаешь, – прошептала я, и его взгляд пронзил меня подобно кинжалам.

– Верно, – сказал он. – Но мне не нужно исцеление.

Он так крепко держал меня, что я чувствовала, как трещит позвоночник, но эта минутная боль испарилась, стоило ему прижаться ко мне. Его дыхание обжигало меня и мои легкие. От соприкосновения наших тел, двигающихся как единое целое, Эфкен чуть не зарычал, но это приводило в ярость не только его.

Я чувствовала себя так, словно умерла в его объятьях. Труп продолжал дышать, сердце его биться, а по венам текла свежая алая кровь, но душа уже начала разлагаться.

Я уже давно оставила надежды. Когда вы оставляете надежды, то начинаете лучше понимать, что смерть – понятие духовное, а не физическое. Человек, который перестал надеяться, был ничем не лучше мертвеца. Может быть, даже хуже. И от безжизненного трупа он отличался лишь тем, что все еще дышал, хотя каждый вдох и выдох жалили сильнее ножа. Это была пытка.

– О чем вы говорили? – спросил Эфкен, когда мы проскользнули в танце мимо девушки в розовом пышном платье и ее сопровождающего в смокинге. Он крепко сжал мою талию, и его угрожающая хватка лишила меня слов. Я