Когда женщины правили Пятой авеню. Гламур и власть на заре американской моды - Джули Сэтоу

удалил наиболее яркий декор и упростил внешний вид вычурного главного входа, создав шедевр ар-деко из стеклянно-металлических геометрических узоров. 15 сентября 1930 года новый «Бонвит Теллер» открылся. Но – как его владелец мог бы догадаться и раньше – продажи просели, а дорогая аренда подчистую съедала всю выручку. Бонвит щедро платил своему руководящему штату, но если в сытые времена это помогало создать крепкую команду специалистов-продажников и верных делу менеджеров, то в тот момент – лишь добавляло расходов. А главной катастрофой стало решение, принятое Бонвитом чуть ли не накануне биржевого краха: выпустить акции, превратить частную фирму в акционерное общество. Поначалу они прекрасно торговались, но Депрессия их не пощадила, и «Атлас» – хищник, зорко высматривающий добычу, – тут же ринулся на свежую жертву и выдрал из нее жирный кусок.

В некотором смысле «Бонвит Теллер» остался в руках у Флойда волей случая. Изначально «Атлас» собирался приобрести головной холдинг, а сам нерентабельный универмаг закрыть, поскольку его рыночная стоимость оценивалась в ноль долларов ноль центов[117]. С этой новостью Флойд и отправил в «Бонвит Теллер» своего свояка Бойда, но, когда тот приехал на место, дабы «порадовать» штат универмага мрачными перспективами, его вдруг обуяли сомнения. «В то время найти работу было очень трудно, – напишет позже Флойд, – и явившиеся на собрание сотрудники стояли, окоченев от ужаса»[118]. Закрытие оставит сотни людей без работы, а в годы Депрессии это означало, что им месяцами придется ограничивать себя во всем или даже голодать и нищенствовать. Бойд вернулся к Флойду обсудить, есть ли все же какие-то способы оставить тонущую компанию на плаву? Именно за этим и собрались у Одламов руководители «Атласа» в тот судьбоносный вечер – обдумать возможные планы спасения универмага «Бонвит Теллер». И, к счастью, они в итоге обратились за советами к Гортенс.

* * *

Отправляя жену в «Бонвит Теллер», Флойд, как мы видели, мог руководствоваться личными соображениями, однако у Гортенс, по-видимому, тоже имелись некоторые тайные мотивы. Мы не знаем, было ли ей известно о романе Флойда с Джеки, но она, скорее всего, надеялась, что потраченное на «Бонвит Теллер» время даст ей шанс укрепить связь с постепенно отдалявшимся мужем, ведь речь шла о главном предмете его страсти – работе. Также не исключено, что ею двигало желание доказать свою состоятельность в сфере, где всегда доминировал супруг.

Прежде чем совершить визит в универмаг, Гортенс подождала пару дней, пока Флойд не отправится в очередную деловую поездку. После первой неловкой встречи с Бонвитом она чувствовала себя растерянной, ее переполняли сомнения, мучительный страх и чувство, что она пытается прыгнуть выше головы. Выйдя из его кабинета, она несколько часов бродила по универмагу, приглядываясь и наблюдая.

Тем вечером она, задрав ноги и ужиная с подноса, размышляла, насколько безрадостная, унылая атмосфера царит в «Бонвит Теллер». На дворе стояли самые мрачные дни Депрессии, ощущалась она и в универмаге: обстановка вся обшарпанная, продавщицы все усталые, а вешалки и полки с одеждой кажутся почти пустыми, особенно женщинам, ограниченным в средствах. Ситуация выглядела катастрофической, но – хотя Гортенс понятия не имела, чем она тут может помочь, – свойственный ей решительный настрой в духе «я справлюсь» вкупе с врожденным упорством не позволили ей сдаться без боя. Она терпеть не могла оставлять дело незавершенным. Именно эти качества когда-то сблизили ее с Флойдом, и вместе они из весьма скромно живущей четы превратились в одну из самых богатых семей Америки. Утром она проснулась, сосредоточенная на новой задаче, и отправилась в магазин, исполненная решимости ходить туда ежедневно, пока не найдет решение.

Возвращаясь в «Бонвит Теллер» день за днем, Гортенс перестала стесняться делать персоналу замечания и указывать на проблемы. «Нечего мне бояться мистера Бонвита, – говорила она себе, – или сонных продавщиц, которых я раздражаю». Ее роль, может, и скромна, просто бесплатный консультант, но за ней все же стоит власть Флойда и его поддержка. «В этом отделе нет ни единого платья, которое захочет носить элегантная женщина, – говорила она Бонвиту. – Я в жизни не видела на одежде столько рождественской мишуры. Выбор невелик, да и продавщиц не хватает». «Товара мало, а тот, что есть, плохо подобран», к тому же «при недостатке рабочей силы имеющиеся сотрудники очень нуждаются в помощи и моральной поддержке». Гортенс попеняла президенту универмага на то, что продавщицы «апатичны и мрачны», и отругала за «низкий боевой дух», который «заражает клиентов на каждом этаже, в каждом отделе»[119].

Критика была конструктивной, однако и Бонвит, и его сотрудники не желали ничего менять. «Наверное, человеку со стороны, миссис Одлам, это кажется осуществимым, – сказала одна из продавщиц в ответ на какое-то предложение Гортенс, – но на деле все не так». «Это попросту нереально!» – в подобной ситуации отрезала другая[120]. Менеджеры доказывали, что знают больше нее. Помилуйте, мистер Бонвит создал этот универмаг с нуля и успешно им руководил десятилетиями. Гортенс же не имеет опыта в коммерции и пришла в команду просто как консультант. В письмах друзьям Бонвит выражал гнев, а Гортенс и Флойда презрительно именовал «эти люди», а порой даже обзывал «интриганами». «В бизнесе я никогда так не умничал, как эти люди», – жаловался он в послании к Глэдис Тилден, редактору парижского «Вог», которая прежде частенько наведывалась в «Бонвит Теллер». «Все время волнуюсь, что эти люди придумают еще»[121].

Со временем Гортенс становилась все увереннее в себе. Она старалась меньше обращать внимание на сделанное до нее, поскольку оно откровенно не работало, и стала больше думать о том, как именно она может выправить ситуацию.

В 30-е годы непременным компонентом полного костюма, не менее важным, чем белье или туфли, считался головной убор. И Гортенс была убеждена, что шляпный отдел – который в «Бонвит Теллер» был запрятан где-то в дальних уголках верхних этажей – должен располагаться на самом видном месте, легкодоступном для клиентов. Шляпка – относительно недорогой аксессуар, импульсивная покупка, спонтанное приобретение на входе или выходе, совершенное «из любви к приключениям, – размышляла она, – или как средство поднять себе настроение в хмурый день. Сколько раз мне доводилось слышать: “Я была так подавлена, что пошла и купила себе шляпку, и теперь чувствую себя другим человеком”». Всем, кто ее слушал – то есть довольно ограниченной аудитории, – Гортенс не уставала повторять: шляпка – ключевой элемент, превращающий праздную посетительницу в активную покупательницу. Разумеется, если дама пришла именно за шляпкой, она отыщет ее, даже если этот отдел заткнули в угол под самой крышей. «Но почему бы нам не облегчить ей задачу, потакая ее безобидным капризам?»[122]

Бонвит, конечно же, не соглашался. Но Гортенс гнула свою линию. «Я посоветовалась с