Полководец, Суворову равный, или Минский корсиканец Михаил Скобелев - Андрей Борисович Шолохов

и другой важный город – Маргелан. Но Абдурахман-Афтобачи продолжал оказывать русским упорнейшее сопротивление, и Kaуфман сформировал летучий отряд для уничтожения бродивших по всему краю шаек. Командование этим отрядом он поручил Скобелеву. Главным средством борьбы тут была скорость передвижения, и Скобелев быстро нашел способ, как двигаться вместе с пехотой, так чтобы и пехотинцы не отставали от кавалеристов.

Способ был придуман простой, не требовавший затрат и в то же время представлявший множество удобств. Скобелев взял да и посадил пехотинцев на арбы. Так и гонялся он с ними за кокандцами, в лихих схватках рассеивая шайки Абдурахмана. Особенно жаркая схватка была у урочища Минг-Тюбе. «Халатников» – прозвали русские кокандцев – было много, но скобелевцам удалось не только разогнать их, но и захватить все их оружие. «Летучий отряд» дошел до города Ош и уже оттуда вернулся в Маргелан. Ханство казалось успокоенным, и, по мнению генерала Кауфмана, русским нечего было делать в нем. 22 сентября (3 октября) был заключен мир, по которому к русским отошли все земли по правому берегу Сырдарьи. Из этих новоприобретенных земель образован был Наманганский отдел, и начальником его назначен был Михаил Дмитриевич, получивший генерал-майора. Во время похода Михаил Дмитриевич познакомился с одним из его участников – молодым капитаном Генерального штаба Алексеем Николаевичем Куропаткиным, сыгравшим затем в его жизни немалую роль. С ним нам еще не раз придется встречаться. Куропаткин принимал участие в Самаркандском походе 1868 года, в боевых действиях под Хивой в 1873 году. Окончив намного ранее Скобелева Академию Генерального штаба, Куропаткин был командирован в Алжир и принимал там участие в экспедиции французских войск в Сахару, за что получил орден Почетного легиона.

Назначение тридцатидвухлетнего генерала Скобелева на ответственный административный пост при многочисленных кандидатурах, наводнявших Ташкент, говорило о большой прозорливости генерала Кауфмана – ему нужен был человек смелый, наблюдательный, верно оценивающий события. Кроме того, Кауфман нуждался в сотруднике, разделявшем его точку зрения на систему управления краем. Она была проста, эта программа, все зависело от метода управления и честности правителей. «Русский закон требует, – сказал Кауфман представителям местного населения, – чтобы каждый жил мирно, по совести молился, работал и богател. Пусть каждый из вас живет так, как того требует закон, и молится Богу так, как его научили отцы. Бог един, и русские, и мусульмане, все молятся единому Богу; и русский закон не насилует ничьей совести, но требует доброй справедливой жизни»[35].

Прежде чем приступить к административной задаче управления краем, предстояло еще его окончательно завоевать, потому что вспыхнуло кипчакское восстание в Андижане. В экспедиции по его подавлению у Скобелева уже проявились будущие черты незаурядного военачальника: он производил смелые, характерные для него разведки, определяя направление и условие штурма; сам водил войска в атаку, не теряя хладнокровия и в ожесточенных боях на маленьких и кривых улочках. Восставшие кипчаки сгруппировались вокруг Абдурахмана-Афтобачи (туркестанского Шамиля, как его иногда называют), а затем кapa-киргиза Пулат-бека. Условия войны в Туркестане выработали тактику своеобразную. Здесь, оказалось, трудно маневрировать большими войсковыми массами, а потому за боевую единицу приняли даже не батальоны, а роты; имели огромное значение быстрота и натиск и действие сомкнутым строем против настойчивого и смелого, но недостаточно выдержанного неприятеля, который обладал пассивной храбростью – смертельный огонь он выдерживал стоически, умирал, но не сдавался, а смелого удара выдержать не мог. Скобелев по получении сведений о вражеском скоплении действовал стремительно. Весь ноябрь и декабрь 1875 года прошли в непрерывных боях.

Восстания были для Скобелева едва ли не самым напряженным временем – сплошные бои, где он добивался больших успехов, наносил решительные удары по противнику.

Получив разрешение у начальника края Кауфмана, Михаил Дмитриевич сформировал сильный отряд и в наступившие холода пошел с ним к Сырдарье. Этого кокандцы никак не ожидали. Зима была для них лютым врагом, а для русских верным союзником. Редко где пробовали кокандцы оказывать сопротивление отряду. Они разбегались при приближении Скобелева. Скрепя сердце приходилось порой разорять жалкие селения беглецов, чтобы лишить их средств для ведения боевых действий. По-другому поступать было нельзя, так как враги не унимались. Разбитые и разогнанные в одном месте кокандцы собирались в другом. Абдурахман-Афтобачи и Батыр-тюря действовали с несокрушимой энергией. Они успели собрать у Андижана свыше 20 000 кипчаков, укрепили город и приготовились к отчаянному сопротивлению. Скобелев со своим отрядом, доходившим до 2800 человек, явился к Андижану. Дважды он предлагал кипчакам сдаться, обещал помилование и забвение прошлого – но те отвечали грубыми насмешками.

Тогда заговорили русские пушки. Чугунный град посыпался на город. Рухнули непрочные глиняные стены, запылали высохшие под палящим солнцем жилища, вместе с тем на город двинулась стройными грозными колоннами русская пехота, а позади ее во всех направлениях вытянулись казачьи сотни, приготовившиеся к преследованию неприятеля. Вскоре победный клич русских загремел в городе. Андижан пал, но эта победа не довершила всего дела. Хотя войско кокандцев было рассеяно, вожди все-таки успели убежать и, несмотря на поражение, собрались в нескольких переходах от Андижана, около городка Асаке.

Скобелев посадил пехоту на арбы и понесся со всем отрядом к новому убежищу неприятеля. Русские двигались так быстро, что застали кипчаков врасплох. Они обошли их с тыла и флангов. А вскоре оба вождя Абдурахман-Афтобачи и Батыр-тюря со своими войсками сдались на милость победителя.

За успешные действия под Андижаном и Асаке, приведшие к прекращению Кокандского восстания, М. Д. Скобелева наградили Георгием 3-й степени и Золотым оружием.

Спустя месяц после победы при Асаке Коканд вновь заняли русские войска. Немного раньше полковник Меллер-Закомельский и начальник его штаба капитан Куропаткин, посланные Скобелевым для захвата последнего вождя кокандцев Пулат-бека, успешно справились со своей задачей. 19 февраля (3) марта 1876 года Кокандское ханство вошло в состав Российской империи под названием Ферганской области. Победитель кокандцев Михаил Дмитриевич Скобелев стал первым генерал-губернатором этих новых русских владений в глубине Средней Азии.

9

На первых же порах своей новой деятельности Скобелев проявил выдающиеся административные способности. Доселе он с кокандцами действовал оружием, громил их отряды, сжигал кишлаки, разрушал города, теперь он стал действовать добром и ласкою. Михаил Дмитриевич был доступен для всех, кто бы к нему ни приходил. Обиженные находили в нем защитника, обидчики строгого, но не лицеприятного судью. Он говорил, что на суде кипчак или киргиз и свой русский одинаковы. И при каждом случае показывал, что русские уважают побежденных и пришли в их страну не за тем, чтобы переделать все на свой лад, а с тем, чтобы дать возможность каждому спокойно