Безумие Гёльдерлина. Жизнь, поделенная надвое - Джорджо Агамбен

4 февраля. Французские войска входят в Испанию, занимают Памплону и Барселону. Мюрата назначают «наместником императора в Испании».

2 февраля. Папа Пий VII отказывается примыкать к морской блокаде Англии, на которой настаивает Наполеон. Днем позже французская армия под командованием генерала Миолиса входит в Рим, и командующего провозглашают его наместником.

11 апреля. Из дневника Гёте: «С “Избирательными сходствами” следует обращаться так же, как и с “Короткими рассказами”. Но они тут же растягиваются; эта тема слишком сильно укоренилась во мне… В полдень один. Ужинаю с Мейером… В основном говорим о “Коротких рассказах”».

2 мая. Жители Мадрида поднимают мятеж против французов, восстание захватывает всю Испанию.

7 июля. Жозеф Бонапарт, назначенный Наполеоном испанским королем, повержен мятежниками при Байлене: ему приходится уехать из Мадрида.

1 августа. Иоахим Мюрат объявлен королем Неаполя.

1 октября. Гёте в числе прочих придворных приглашают присутствовать на утренней аудиенции у императора в его покоях во дворце в Эрфурте.

2 октября. Наполеон снова вызывает Гёте в Эрфурт и принимает его за обедом в обществе Талейрана и заведующего финансами Дарю. Беседуя о том, что такое судьба в трагедии, Наполеон обращает к своему гостю такие слова: «Чего теперь хотят от нас, говоря о судьбе? Судьба – это политика!» Через несколько дней он пожалует Гёте и Виланду орден Почетного легиона.

3–17 октября. Французские войска осаждают остров Капри, еще занятый англичанами. 17 октября те сдаются. Иоахим Мюрат с целью заручиться поддержкой церкви назначает влиятельному капитулу Святого Януария (а его члены доказывают, что чудо крови Спасителя свершилось[94]) жалование в 1600 дукатов.

14–15 октября. Гёте только что получил орден Почетного легиона и набрасывает письмо Маре, чтобы поблагодарить императора (на французском): «Ваше превосходительство, вероятно, [поймет], какое впечатление произвело на меня письмо, где сообщалось о высокой чести, которую его величество император соблаговолил оказать мне. Ваше превосходительство, прошу вас, примите же с вашей привычной добротой скромные попытки выразить мою глубокую и почтенную признательность; передайте от моего лица его величеству чувства, которые я не способен озвучить…»

На следующий день Гёте пишет Сарториусу: «Император Наполеон пожаловал мне Орден почетного легиона, царь Александр I также наградил меня знаком отличия». После этого он показал гостям посылку, которую ему только что принес лакей, – внутри лежал орден Святой Анны с блестящей звездой и на длинной широкой ленте. Он отошел, чтобы надеть награду, поскольку его вызвали ко двору на чтения (Deklamatorium).

5 ноября. Начинается военная кампания Наполеона в Испании. Маршал Сульт побеждает испанцев в битве при Гамонале и занимает Бургос.

4 декабря. Защитники Мадрида сдаются, Наполеон приказывает упразднить феодальные права и отменяет суд инквизиции. Он поручает Савари конфисковать все денежные средства и ценные предметы из серебра и золота.

29 декабря. Из дневника Гёте: «Встречался с Симоне Порцио и Генастом по театральным вопросам. В полдень был один. После обеда мы с Генастом решили продолжить работу над постановкой». Из письма Фойгту: «Благодаря доброму расположению вашего превосходительства нам удалось порадовать наших деятельных служащих в Йене». Из письма фон Мюллера: «Гёте показался мне жестким, резким и утомительным. День был пасмурный и туманный, значит, скоро оттепель!»

30 декабря. Создание пятой антифранцузской коалиции.

1808

Гёльдерлину привозят пианино, он импровизирует, долго играет на нем по памяти и подпевает. Также снова начинает играть на флейте.

Из биографии Вайблингера (она написана позже, однако изложение событий вполне может относиться к 1808 году):

Каждый день Гёльдерлина наполнен самыми обыденными делами. Утром, особенно летом, когда испытывает сильное душевное беспокойство и волнение, он встает засветло, еще до рассвета выходит из дома и бродит неподалеку во дворе. Эта прогулка обычно длится четыре или пять часов, до тех пор, пока он не устанет. Он забавляется тем, что бьет платком по столбикам ограды или же рвет траву. Все, что находит, – будь то даже какая-нибудь жестянка или кусочек кожи, – он кладет в карман и оставляет у себя… Потом заходит в дом и блуждает по комнатам. Он принимает пищу в комнате и ест со знатным аппетитом; любит вино и, если бы ему приносили еще, выпивал бы больше. Он не выносит, когда после еды посуда остается в помещении даже на секунду, поэтому выставляет ее за дверь – на пол. Он хочет, чтобы в его комнате было только то, что принадлежит ему, остальное же оказывается снаружи – за порогом.

15 октября. Мать Гёльдерлина пишет завещание – в нем она выражает обеспокоенность судьбой больного сына и просит свою дочь и младшего сына: «…не принимать во внимание средства, которые понадобились вашему дорогому и участливому брату на обучение, траты на разъезды, пока он работал гувернером, и расходы во время его прискорбной болезни, поскольку я пользовалась тем, что причиталось ему по завещанию дольше, чем наследством двух других детей… Если милостивый Господь решит, что и после моей смерти сраженный недугом бедолага останется в том же плачевном состоянии, в каком ему не понадобится движимое имущество, двое оставшихся детей смогут претендовать на то, чтобы унаследовать его в равных долях, поскольку я надеюсь, что процентов, а также того годового содержания, которое он получает, в полной мере хватит, чтобы покрыть все его потребности, дабы несчастливец ни в чем не нуждался. Поэтому я обращаюсь к многоуважаемому суду и своим двоим детям с просьбой следить за тем, чтобы к средствам больного никто не прикасался: таким образом, после его смерти наследники смогут предъявить на них свои права… Прошу детей после моей смерти стать для несчастливца отцом и матерью».

29 декабря. Писатель Карл Фарнхаген фон Энзе навещает Гёльдерлина вместе с Кернером и оставляет краткое изложение этого визита, не лишенное неточностей и ни на чем не основанных толкований. «Кернер отвел меня еще к одному поэту, поэту в самом прямом смысле слова, подлинному виртуозу, которого, однако, не встретишь ни при дворе, ни на вечерних ассамблеях у Котты – только в приюте для душевнобольных. Меня потрясла новость о том, что Гёльдерлин два года живет здесь, поскольку лишился рассудка. Благородный поэт, автор “Гипериона” и других великолепных песен, полных тоски и героизма, он также отдал в печать переводы Софокла, которые показались мне довольно вычурными, но разве что в литературном смысле, поскольку у нас не позволяется заходить слишком далеко, если не хочешь сойти с ума или же сойти за сумасшедшего. Разумеется, нет ничего крамольного в том, чтобы осуждать эту вычурность, и я задумал вывести в романе, помимо прочих персонажей, переводчика по имени