От интернационализма к постколониализму. Литература и кинематограф между вторым и третьим миром - Росен Джагалов

правительство проводило внутри страны, в Корее, а после 1931 года и в значительной части Китая все более репрессивную политику, пролетарских писателей все чаще убивали или сажали в тюрьму, журналы закрывали, а книги подвергали цензуре – к середине 1930‑х годов все три упомянутые организации утратили первоначальный импульс. В одной только Корее японские власти арестовали в 1934 году более 200 членов КАПФ. К тому времени большинство прогрессивных пролетарских ассоциаций, объединенных НАПФ, оказались под запретом. Но именно изменения в советской внешней политике, заключавшиеся в отказе от передовых пролетарских организаций в пользу более широких объединений с другими прогрессивными группами, побудили местные компартии прекратить поддержку Лиги левых писателей Китая, НАПФ и КАПФ.

Каждой из трех недолговечных литературных организаций – японской, китайской и корейской – посвящены тома научной литературы, потому что они сыграли огромную роль в развитии литературной традиции своей страны[126]. Однако связям, объединявшим их друг с другом и с московским МБРЛ/МОРП, внимания уделялось куда меньше – в силу некоторой их засекреченности, знания языков, необходимого для такого исследования, а часто и политических аспектов подобных реконструкций. Единственной среди других не евро-американских секций МОРП, хоть раз упомянутых в архивах, оказалась загадочная восточная секция, представленная Хамди Селямом, студентом КУТВ из Египта.

МОРП был атрибутом коминтерновского периода и с концом этого периода прекратил свое существование. Когда Коминтерн отказался от политики узкопартийных писательских объединений в пользу Народного фронта, все национальные секции МОРП были распущены или реорганизованы. В случае СССР этот процесс совпал с расформированием РАППа в 1932 году и образованием Союза писателей в 1934‑м. В других местах этот переход оказался не таким гладким. В частности, в одном из автобиографических текстов Ричард Райт вспоминает, что партия резко прекратила поддерживать клубы Джона Рида, чикагское отделение которых он возглавлял, отдав предпочтение более внутренне разнородной Лиге американских писателей[127]. Одновременно с этим переходом интерес к молодым воинственным пролетарским писателям сменился стремлением привлечь к работе более известных прогрессивных авторов вне зависимости от того, к какому именно прогрессивному направлению они принадлежали и насколько интересовались политикой. Если в случае Ричарда Райта закрытие возглавляемого им отделения привело к его отдалению от партии, в других местах новая тактика оказалась плодотворной для более широкого литературного сообщества.

Антифашистская Ассоциация писателей в защиту культуры – международная литературная организация, пришедшая на смену МОРП, – просуществовала всего четыре года, но воплощала расцвет советской республики литературы и ее фактическое слияние с парижской республикой мировой литературы, о которой пишет Паскаль Казанова. Если посмотреть на состав президиума Ассоциации на открытии ее конгресса 1935 года в Париже, то список писателей, согласившихся поддержать дело литературного антифашистского Народного фронта, и впрямь выглядит как список наиболее заметных представителей мировой литературы того времени: Ромен Роллан, Луи Арагон, Эрнест Хемингуэй, Лэнгстон Хьюз, Томас Манн, Бертольт Брехт, Анна Зегерс, Джордж Бернард Шоу, Э. М. Форстер, Вирджиния Вулф, У. Х. Оден, Михаил Шолохов, Назым Хикмет (заочно) и Пабло Пикассо. По сравнению с более ранними советскими попытками литературного интернационализма перечень участников поражает не только тем, что это известные и идеологически очень разные авторы (скажем, Вирджиния Вулф была весьма далека от установок МОРП), но и географическим охватом[128].

Ил. 1.4. Международный конгресс Ассоциации писателей в защиту культуры. Париж. Июнь 1935 года. В президиуме (слева направо): американский писатель Уолдо Фрэнк, Илья Эренбург, Анри Барбюс, французский философ и писатель Поль Низан. РИА Новости

Несмотря на то что историю Ассоциации обычно изучают на европейском и американском материале, а породивший ее Народный фронт справедливо связывают с упадком антиколониализма среди советских и западных левых, она удивительным образом благоприятствовала включению в советскую республику словесности индийских писателей. Благодаря новому экуменизму национальных компартий возрос интерес к их литературным инициативам. Скажем, хотя поэт Саджад Захир и его соратники по коммунистической партии еще с 1930 года пытались создать в Индии организацию пролетарских писателей, этот призыв услышали только через пять лет, когда возникла Всеиндийская ассоциация прогрессивных писателей. Расплывчатое самоопределение «прогрессивный» позволило объединить более идеологически разнообразную группу индийских авторов, в число которых вошли лауреат Нобелевской премии и реформатор бенгальской литературы Рабиндранат Тагор, Мунши Премчанд («король романистов»), писавший на хинди, поэт Фаиз Ахмад Фаиз, писавший на урду, и Мулк Радж Ананд, крупнейший англоязычный индийский романист середины XX века[129].

Слава пришла к Мулку Раджу Ананду после дебютных романов «Неприкасаемые» (Untouchable, 1935) и «Кули» (Coolie, 1936), а дружба с блумсберийцами – членами элитарного Блумсберийского кружка английских интеллектуалов 1910‑х – начала 1930‑х годов – и образование, полученное в Лондоне и Кембридже, обеспечили ему роль посредника между индийской словесностью и миром политически окрашенной европейской литературы[130]. Хотя формально Мулк Радж Ананд никогда не принадлежал к коммунистической партии, в середине XX века он станет главным корреспондентом советских культурных ведомств и основным представителем индийской литературы в глазах советских читателей. Благодаря своей значимости в глобальной республике советской словесности Ананд занял особое место в Международном бюро Ассоциации писателей в защиту культуры, где стал одним из всего четверых незападных литераторов наряду с Пабло Нерудой, Назымом Хикметом и Эми Сяо. Аналогичный статус в СССР удалось приобрести еще лишь одному писателю с Индийского субконтинента – Фаизу Ахмаду Фаизу. После раздела Индии в 1947 году Фаиз, оказавшийся гражданином Пакистана, побывал политзаключенным, а затем стал редактором газеты и, что для нас главное, национальным поэтом. В этой последней ипостаси он в 1962 году получил Международную Ленинскую премию «За укрепление мира между народами» и в конечном счете занял пост редактора «Лотоса», ежеквартального журнала Ассоциации писателей стран Азии и Африки. Уже упомянутый поэт Саджад Захир, писавший на урду, вероятно, не так известен и не купался в лучах славы, как два его собрата, но был инициатором конференции 1935 года и главным ее летописцем. После экстрадиции из Пакистана в 1954 году, где он возглавлял компартию, Саджад Захир стал одним из старейшин Всеиндийской ассоциации прогрессивных писателей и Ассоциации писателей стран Азии и Африки, во время конгресса которой, проходившего в 1973 году в Алма-Ате, он и умер. Эти люди помогли объединить 30 000 членов Всеиндийской ассоциации прогрессивных писателей и символически, и на практике, так как в советскую республику словесности проникали их тексты на всех национальных языках Индии[131].

Помимо писателей с Индийского субконтинента, в эпоху Народного фронта в советскую литературную орбиту вошла еще одна обширная группа неевропейских авторов – писатели Латинской Америки. Просачиваться в советское и русскоязычное литературное пространство они стали еще в начале 1930‑х, когда Сесар Вальехо, великий перуанский поэт-модернист, несколько раз совершил паломничество в СССР, причем последний из них – в качестве делегата писательской конференции 1931 года в Харькове. Свои впечатления от нового советского общества он изложил в двух замечательных травелогах – «Россия, 1931» (1931) и «Россия перед второй пятилеткой» (1965; опубликован посмертно). Советские читатели знали Вальехо скорее как автора пролетарского романа «Вольфрам» (1931; переведен в серии «Литература мировой революции» в 1932 году), нежели как поэта, хотя сегодня он известен прежде всего в этом своем качестве[132]. А уже на Второй конгресс Ассоциации писателей в защиту культуры, проходивший в июне 1937 года в Валенсии, Мадриде, Барселоне и Париже, многих латиноамериканских писателей созвал клич Гражданской войны в Испании, одной из самых литературных войн в истории. Присутствовали чилийцы Пабло Неруда, Висенте Уидобро и Альберто Ромеро, кубинцы Алехо Карпентьер, Николас Гильен и Хуан Маринельо, мексиканцы Хосе Мансисидор и Карлос Пельисер, аргентинцы Рауль Гонсалес Туньон и Анабель Понсе, перуанец Сесар Вальехо[133]. Гражданская война в Испании способствовала знакомству советских литературных организаций, издательств и читателей с латиноамериканской литературой. Так, участие в литературном процессе, кипевшем вокруг этой