Некрополи Петербурга: Адамовы головы, холерные кладбища и Гром-камень - Маргарита Николаева

спустя началось строительство монастырских зданий, тогда же состоялись первые захоронения на кладбище. В первые годы существования монастыря погребения были единичными, однако вскоре Новодевичье кладбище стало одним из самых престижных в Петербурге.

В 1856 году на кладбище была построена церковь-усыпальница во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость». В ней был погребен А. Н. Карамзин, сын известного историка, поэтому церковь часто называли «карамзинской». В 1883 году была освящена вторая церковь во имя святого пророка Ильи, построенная по проекту Л. Н. Бенуа. Эта церковь также являлась усыпальницей — в ней похоронили лесопромышленника, мецената И. Ф. Громова и его супругу.

Илья Федулович Громов был сыном Федула Григорьевича Громова — того самого, в честь кого Громовское старообрядческое кладбище получило свое название. Сыновья Ф. Г. Громова в XIX веке перешли в никонианство, они сами и их семьи были погребены на Новодевичьем кладбище.

Разумеется, хоронили на Новодевичьем не только в церквях-усыпальницах. Некрополь делился на два церковных разряда (они располагались у «карамзинской» и Ильинской церквей) и четыре общих разряда. Дешевых и бесплатных разрядов не было, стоимость мест начиналась от 50 рублей и доходила до 500. Недешево стоили и сопутствующие услуги, например вечный уход за могилой. Все эти суммы шли монастырю и тратились в том числе на поддержание некрополя[102].

Новодевичье кладбище в Санкт-Петербурге, начало XX века.

Российская национальная библиотека

Сохранились фотографии, позволяющие увидеть Новодевичье кладбище на рубеже XIX–XX веков. На них видны склепы и кресты, прямые дорожки, подстриженные кусты и деревья, венки и цветы на оградах и памятниках — некрополь поддерживался в образцовом порядке.

На Новодевичьем кладбище хоронили значимых государственных и общественных лиц. В их числе были писатель Н. А. Некрасов, поэт Ф. И. Тютчев, художники Л. Ф. Лагорио, М. А. Врубель, композиторы Э. Ф. Направник, Н. А. Римский-Корсаков, архитекторы Л. Н. Бенуа, А. Л. Гун, министр внутренних дел В. К. Плеве и многие другие.

В 1856 году свое кладбище появилось у католиков — до того их хоронили на Сампсониевском кладбище (до его закрытия в конце XVIII века), а также на Смоленском и Волковском лютеранских кладбищах. Несколько раз с начала XIX века католическая община получала отказ на просьбу об открытии собственного кладбища: не помогали жалобы ни на плохую транспортную доступность до Смоленского кладбища (первый постоянный мост на Васильевский остров был построен только в 1850 году), ни на завышенную стоимость погребения. От нескольких предложенных участков — у Смоленского лютеранского и недалеко от Богословского кладбища — католики отказались сами, поскольку участки были небольшими, а кроме того, «первое место, на Гаванском поле <…> по низкому местоположению и топкости грунта, при ежегодных возвышениях воды, в особенности весною совершенно неприступно <…> а второй участок <…> за Муринскою заставою — как по отдаленности своей, так и по малому количеству земли»[103].

Называли кладбище по-разному: чаще всего кладбищем Св. Марии, но также и Выборгским, и просто католическим. Мы используем название «Выборгское римско-католическое кладбище».

На отведенной территории почти сразу же построили часовню по проекту Н. Л. Бенуа и здания для сторожей и могильщиков, а само кладбище обнесли забором. Часовня была освящена в 1859 году во имя Посещения Пресвятой Девой Марией Елизаветы. В 1870-е годы часовня была перестроена, появилась колокольня — работы вновь велись по проекту Н. Л. Бенуа. Кладбище было разделено на участки по разрядам погребения; так же как и на других кладбищах, бралась плата за установку памятника, ограды, за проведение панихид и другие религиозные службы. Если за могилой не осуществлялся уход, ее сносили — уже знакомое нам правило, действовавшее на всех петербургских кладбищах.

В 1870-е, кроме перестройки церкви, реконструировалось и кладбище: «…все дорожки на кладбище ремонтировали, повысили (засыпав строительным мусором и землей), утрамбовали, сделали новые мостки через канавы. Дорожки также обсадили деревьями, для погребения священников был выделен первый ряд каждого из четырех кварталов, прилегающих к церкви…»[104] В то же время, а именно в 1873 году, началось ведение метрических книг, куда записывали в том числе погребаемых на кладбище. К концу XIX века некрополь был почти полностью захоронен, поэтому в 1905 году было подано прошение о прирезке к нему еще одного участка земли. В прошении было отказано, а с 1912 года вообще предписано хоронить умерших на загородных кладбищах, однако захоронения проводились и после этого.

На Выборгском римско-католическом кладбище можно было увидеть неоготические склепы, скульптурные надгробия, стелы, увенчанные небольшими крестами, гранитные плиты, ажурные металлические кресты и ограды; из простых надгробных сооружений — деревянные, а с начала XX века и бетонные кресты.

Можно заметить, что кладбища в XIX веке открывались в стороне от города — там, где еще была свободная земля. Исключение составляли только кладбища, открытые в лавре: Тихвинское, о котором мы говорили ранее, и Никольское, открытое в 1861 году. Землю под третье (!) монастырское кладбище отвели ближе к Неве на территории, на которой ранее предполагали устроить сад. Сначала кладбище называлось просто новым, потом — Засоборным (из-за своего местоположения за Свято-Троицким собором), а с 1877 года стало именоваться Никольским по построенной на территории церкви Св. Николая Чудотворца.

Никольское кладбище изначально имело регулярную планировку, которая удачно учитывала особенности расположения некрополя: «…ведущая от главного входа к церкви Никольская дорожка продолжается за мостом через пруд, образуя центральную продольную ось. Она ориентирована на апсиду Троицкого собора, и таким образом некрополь включается в единое архитектурное пространство лаврского ансамбля»[105].

Новое кладбище не имело бесплатных разрядов и предназначалось, как и другие монастырские некрополи, для богатых и знатных. На Никольском было множество каменных склепов (некоторые были даже с отоплением!), декорированных глазурованным кирпичом или плиткой «кабанчик», металлических сеней, застекленных с использованием витражного стекла, кованых оград, гранитных и мраморных надгробий различных исторических стилей, встречались и скульптурные надгробия. Все эти памятники принадлежали писателям, архитекторам, художникам, музыкантам, именитым военным, а также первым авиаторам, например Л. М. Мациевичу. Гибель Мациевича во время очередного полета стала первой авиационной трагедией Российской империи. Гроб с телом авиатора на кладбище провожало огромное количество людей, растянувшихся по улицам Петербурга. Сохранились фотографии К. Буллы с могилы Мациевича, на которой видно венки в овальных футлярах с прозрачной крышкой. Подобные футляры нередко встречались на похоронах известных петербуржцев. Иногда в таких футлярах размещали и фотографии умерших: «Некоторые из венков были заключены в неуклюжие глухие металлические футляры с замком, похожие на ванночки для купания детей.