Некрополи Петербурга: Адамовы головы, холерные кладбища и Гром-камень - Маргарита Николаева

и кустов, проложить мощеные дороги для проезда и дорожки для прохода, вырыть канавы для осушения территории. На покупку только земли город потратил 146 500 рублей серебром — на современные деньги это около 52 миллионов рублей (!). Разумеется, власти планировали со временем окупить все свои траты продажей мест под погребение, установкой памятников и другими кладбищенскими услугами.

В августе 1872 года на православном кладбище был заложен храм во имя Преображения Господня, поэтому оно стало называться Преображенским. В это же время в городе, на Александровском плацу за Александро-Невской лаврой, было заложено здание приемной станции. К концу осени приемная станция была соединена веткой с Николаевской железной дорогой, что позволило доставлять тела умерших на кладбище специальными поездами. Также были наняты служащие и священнослужители, доставлены церковная утварь и книги для записи погребенных.

Стоит отметить, что, так как кладбище принадлежало городу, священнослужители получали жалованье (зарплату). Это было радикальным отличием от городских кладбищ, где доход священнослужителя напрямую зависел от платы за погребение, проведение служб, пожертвований от людей, посещающих кладбищенские церкви. Власти объясняли это тем, что священник должен быть не только исполнителем духовных треб на кладбище, но и утешителем скорбящих, поэтому он не должен заниматься какими-либо денежными расчетами — то есть священник, по сути, становился светским человеком, выполняющим определенную работу и получающим за нее зарплату.

С декабря 1872 года кладбище было открыто для захоронений, вскоре став основным местом погребения петербургских бедняков. Дорогие разряды оставались пустыми, несмотря на рекламу кладбища путем публикации брошюр, информирующих горожан о загородных кладбищах. Дешевые и бесплатные же разряды заполнялись быстро. Кладбище оставляло тягостное впечатление: «…ничего нет унылее этого кладбища! Голая глинистая равнина, бурая вода, выступающая всюду, где лишь на пол-аршина вырыта яма, и бесконечные, бесчисленные бугорки и кресты, кресты без конца. Нет ни камней на могилах, ни памятников — только маленькие, белые, деревянные кресты. Кладбище бедноты»[110].

План Преображенского кладбища, 1873.

Российская национальная библиотека

Немногие петербуржцы действительно хотели бы быть погребенными на этой «голой глинистой равнине». Собственно, поэтому-то идея постепенного закрытия кладбищ в черте города и перемещения всех погребений на пригородные кладбища нравилась далеко не всем. Когда в конце 1870-х появились заявления о «…вредном влиянии на невскую воду кладбищ»[111], начались разговоры о закрытии всех кладбищ, находящихся по берегу Невы, включая недавно расширенное Большеохтинское и только-только открытое Преображенское. Многие священнослужители были уверены, что сообщения о вредности городских кладбищ были специально растиражированы властями, поскольку сооружение загородных кладбищ не окупалось. Особенно протестовало Волковское кладбище, заявляя в числе прочего об оскорбительности «…для русского православного народа в применении ее [меры о закрытии кладбищ. — Прим. авт.] к одним только русским православным кладбищам»[112].

В действительности же иноверческие кладбища в черте города также предполагалось закрывать, а захоронения переносить в пригород. Такая мера была предпринята в начале XX века в отношении, например, католического кладбища. Акцент в первую очередь на православных кладбищах, вероятно, был сделан потому, что они были больше по площади и принимали куда большее количество тел, нежели кладбища иноверческие.

Однако последующими исследованиями, включающими в себя в том числе эксгумацию тел, было доказано, что кладбища, при соблюдении правил погребения (глубина могилы, верно рассчитанный срок разложения тела в почве и т. п.), не только не вредны, но и превратили «…болота и бесплодные пустыни окрестностей Петербурга… в парки — резервуары чистого воздуха»[113]. Заодно было указано, что больший вред Петербургу наносят заводы и фабрики, а также скученность жилых помещений — вот уж неожиданный вывод! Эти данные и «спасли» Преображенское кладбище, и показали, что городские кладбища не приносят вреда — а именно это было одной из причин открытия новых кладбищ за городом. При этом у городских кладбищ все еще было достаточно проблем, о которых пойдет речь ниже.

Емкая оценка Преображенского православного кладбища со стороны церкви была дана одним из служивших там священников в 1884 году: «…это устройство [кладбища. — Прим. авт.], введенное на новых началах, имеет характер слишком казенный, официальный и мало соответствует тем патриархальным, добрым и свободным отношениям, которые составляют отличительный характер Богослужения православного. Церковный причт поставлен только как совершитель треб и служения по требованию светских распорядителей, а не по личным желаниям православных. Устранение же причта от надзора и распоряжения церковной утварью и предоставление ему какого-то “религиозно-нравственного надзора за могилами” даже стоит в противоречии с духом православной церкви. Не здесь ли заключается причина того, что загородные “казенные” кладбища пользуются малым сочувствием общества? Все эти неудобства сознаются, кажется, и самими распорядителями делом. <…> Дальнейший опыт представит это все в настоящем его виде и укажет средства к установлению порядков, более удобных и более соответствующих духу православной церкви»[114].

Иноверческие Преображенские кладбища также не пользовались спросом у жителей столицы: на католическом и лютеранском хоронили всего по нескольку сотен человек в год в дешевых и бесплатных разрядах, на магометанском не хоронили вовсе, поскольку за погребение требовалось заплатить, а «…по мусульманским правилам никакой платы за места для могил не должно быть взымаемо»[115]. Исключение составило только иудейское (еврейское) кладбище. Еврейская община еще в 1870 году обратилась к городской думе с просьбой предоставить участок земли под отдельное кладбище, что и было сделано. В 1873 году общине был предоставлен один из участков Преображенского кладбища, где в 1873-1874 годах были построены молитвенный дом, дома для работников и служебные сооружения. Для захоронений кладбище было открыто в 1875 году. Всеми работами по кладбищу, начиная от организации похорон и заканчивая благоустройством некрополя в целом, занималось кладбищенское управление еврейской общины. Благодаря работе управления на кладбище был выстроен новый молитвенный дом, составлены план некрополя и списки погребенных (включая тех, кто был похоронен на еврейских участках Волковского кладбища), проведены многочисленные работы по благоустройству, за которыми следил архитектор кладбища.

Приемная станция Преображенского кладбища, 1873.

Российская национальная библиотека