Сказание о Русской земле. Варяги - Валерий Салфетников

«… Будучи при этом отрезанными от эскадры и не имея возможности соединиться, решился прорваться во Владивосток и дал полный ход, чтобы уйти от начавших погоню неприятельских крейсеров. Рассчитывая встретить неприятельские крейсера при изменении курса на Владивосток и при неимении к тому времени и угля, взял курс на бухту Владимир, куда и пришёл ночью с 16-го на 17-ое…

… при входе, вследствие мглы, в 1 час 30 минут ночи выскочил всем корпусом крейсера на камни. Имея угля только 10 тонн и не видя возможности снять крейсер, свёз команду на берег и, чтобы крейсер не достался в руки врагов, – взорвал его. Ранено в бою 6 нижних чинов; офицеры и остальная команда здоровы.

 (Всеподданнейшая телеграмма командира крейсера второго ранга

«Изумруд» капитана второго ранга барона Ферзена.

Отправленная из поста Св. Ольги 19 мая в 9 часов 55 минут по полудни).»

В последствии барон Ферзен давал объяснения, почему он не пошел ночью во Владивосток. Основной причиной было то, что он не знал расположения минных заграждений и опасался подорваться на русской мине. Стоит согласиться с тем, что пройдя горнило Цусимского сражения, чудом уцелеть, избежать японского плена, вырваться из окружения, прийти к своим берегам и подорваться на мине, которую поставили свои же – это было бы верхом нелепости.

Потому-то командир «Изумруда» не пошёл ночью во Владивосток, а стал искать безопасное место, чтобы дождаться утра, оглядеться и затем уже решать что делать дальше. И уж поверьте, у барона Ферзена были на то веские основания, не смотря на то, что автор «Цусимы» признал такой поступок ошибочным.

Вот несколько примеров того, как русские корабли, днём, в известных им водах, подрывались на минах, установленных своими же:

Минный транспорт «Енисей» (Первая Тихоокеанская эскадра, Порт-Артур), 29 января (11 февраля) 1904 года устанавливал минные заграждения у порта Дальний. Подорвался на собственной, только что установленной, мине, в результате чего затонул, а часть команды, включая и командира, погибли.

В Порт-Артуре услышали взрывы и посчитали, что «Енисей» атакован японцами. На помощь ему был отправлен бронепалубный крейсер 2-го ранга «Боярин» и четыре миноносца. Этот самый «Боярин», ничего не подозревая, спешил на помощь. Как и следовало ожидать, он также подорвался на минах, установленных «Енисеем», и начал тонуть. Подорванный крейсер сумел подойти ближе к берегу и был посажен на мель. Команда «Боярина» оставила свой корабль, и в полном составе перешла на миноносцы. Через несколько дней, брошенный крейсер сорвало штормом с мели, и он, дрейфуя, зацепил ещё несколько мин, подорвался на них и затонул.

И, словно в подтверждение опасений барона Ферзена, за неделю до того, как «Изумруд» «проскочил» Владивосток, броненосный крейсер 1-го ранга «Громобой» у острова Русский (что в 1-м километре от Владивостока) 11 мая 1905 года подорвался на мине, которая была точно не японской. И это был корабль Владивостокского отряда крейсеров, а не шедший из далёкого Балтийского моря в незнакомую гавань крейсер "Изумруд".

Была ещё одна причина, о которой барон Ферзен тактично умолчал.

Кроме минных заграждений, установленных непонятно как, командир «Изумруда» опасался ещё быть признанным «Незваным ночным гостем». Кто в той неразберихе давал гарантию, что его не расстреляют свои же крейсера, стоящие во Владивостокской гавани. Ведь открыл же огонь по «Изумруду», родной для писателя Новикова-Прибоя, броненосец «Орёл». А они же вместе шли из Балтийского моря. Много месяцев "Орёл" и "Изумруд" были рядом и всё равно на броненосце не узнали своего, подумали что японцы и открыли огонь по крейсеру.

Так же открыл огонь по своему кораблю и упоминавшийся крейсер «Боярин». Как известно, ночью 8 февраля (по новому стилю) 1904 года японскими миноносцами были атакованы и подорваны на рейде Порт-Артура броненосцы «Цесаревич», «Ретвизан» и крейсер «Паллада». В связи с этим, командующий эскадрой отправил вдогонку за японцами несколько крейсеров.

И вот, крейсер «Боярин», участвовавший в поиске японских кораблей, на рассвете следующего дня увидел вдалеке миноносец и сразу же открыл по нему огонь, полагая, что тот корабль японский. Но, как потом оказалось, обстрелу подвергся миноносец своей же эскадры «Сильный», возвращавшийся в Порт-Артур из похода и ничего не подозревавший о начавшейся войне. А ведь прошло уже три дня как началась война, однако корабли, до того момента ушедшие в море, находились в полном неведении.

И если бы, входящий ночью на рейд Владивостока неизвестный корабль, был бы обстрелян и потоплен, никто бы этому даже не удивился. А виноватым во всём сделали бы командира крейсера «Изумруд», независимо от того, остался бы он жив или нет.

Зная эти особенности Императорского флота того времени, барон Ферзен не рискнул заходить во Владивосток ночью, а стал искать другое безопасное место. Оставаться в море рядом с Владивостоком и с рассветом войти в порт тоже было рискованно. Сохранялась высокая вероятность быть атакованным японскими кораблями, либо повторить судьбу миноносца «Сильный». Только от этого команде «Изумруда» было не легче. Потому как, одинаково неприятно погибать от снарядов, и не важно чьих, японских или русских.

Взвесив все обстоятельства, Ферзен не стал рисковать и надеяться на авось, главное было спасти свой экипаж, геройски выполнивший боевую задачу и имевший полное право на жизнь. Ведь люди не замарали свою честь позором плена.

Со «второй ошибкой» Ферзена также ничего сложного нет. То, что корабль налетел на камни в условиях плохой видимости и в незнакомом месте, нет ничего удивительного. И в более благоприятных условиях такое случалось не редко. Бронепалубный крейсер «Богатырь» Владивостокского отряда крейсеров, так же налетел на камни недалеко от Владивостока. Это случилось в мае 1904 года, и с тех пор крейсер всё ещё стоял на ремонте.

Новиков-Прибой не упрекал командира «Изумруда» за то, что тот посадил корабль на камни. По мнению писателя, надо было предпринимать все усилия, чтобы корабль с этих камней снять, а не уводить с него команду на берег.

Автор «Цусимы» даже дал несколько советов, как надо было поступить:

дождаться прилива и попробовать сойти с камней своими силами;

разгрузить корабль, чтобы уменьшить его осадку и сойти с камней;

послать за помощью во Владивосток и, дождавшись её, сняться с камней с помощью других кораблей.

Только Новиков-Прибой не уточнил, сколько времени на это может потребоваться. А ведь речь шла не о нескольких часах, а о днях, а может быть даже неделях.

И что же тогда было предпринято командой «Изумруда», для того