Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

если дойдет до советско-польской войны. Поляки и практически готовились оказать сопротивление. Хрущеву, Молотову, Микояну и Кагановичу пришлось покинуть Варшаву, удовлетворившись этими разъяснениями неугодного польского лидера[1449]. Тем более, что на первый план вышла другая страна.

23 октября по Будапешту двинулась демонстрация солидарности с поляками. Демонстранты требовали также возвращения к власти Надя и соблюдения гражданских свобод. Растерявшееся партийное руководство уговаривало Надя урезонить толпу. Вечером 23 октября он сообщил демонстрантам, что партийное руководство будет обновлено, и призвал их разойтись. Но было поздно. Начались вооруженные столкновения. Обе стороны действовали жестоко: сотрудники службы безопасности, «авоши», стреляли в скопления людей из автоматов, а толпы возбужденных горожан убивали «авошей» и чиновников.

На заседании Президиума ЦК 23 октября Хрущев выступил за ввод советских войск в Будапешт. Булганин был за, а Микоян – против. Молотов, естественно, был настроен на решительное подавление этой революции, которую считал контрреволюцией. Он настаивал, что «руками Надя Венгрия расшатывается». Но Хрущев согласился привлечь Надя к политической деятельности, но пока не делать премьером[1450]. В Венгрию были направлены Микоян и Суслов для оценки ситуации на месте.

Имре Надь. [Из открытых источников]

Утром 24 октября советские войска вошли в Будапешт и стали участвовать в боевых действиях, что вызвало всплеск антисоветских настроений. Руководство ВПТ вернуло на пост премьер-министра Надя. Выступая по радио о программе нового правительства, он говорил: «Как вы знаете, суть программы – это широкая демократизация венгерской общественной жизни, осуществление отвечающего нашим национальным особенностям венгерского пути строительства социализма, коренное улучшение условий жизни трудящихся масс, что является нашей великой национальной целью. Однако для того, чтобы мы вместе с вами общими усилиями смогли начать нашу работу, первым делом необходимо установить порядок, дисциплину, спокойствие. Присоединившиеся к мирной демонстрации венгерской молодежи враждебные элементы ввели в заблуждение многих честных трудящихся, выступили против народной демократии, народной власти»[1451].

В Москве нервничали. Булганин, поддержанный Молотовым, раскритиковал Микояна за отсутствие твердой линии[1452].

28 октября Надю удалось договориться о прекращении огня и выводе советских войск из Будапешта. В Венгрии стала восстанавливаться многопартийность. Во главе с Надем было сформировано коалиционное правительство из партий 40-х годов и с участием Кадара. Возникли рабочие советы, которые взяли в свои руки предприятия. 28–30 октября советы создали свои территориальные органы, которые были признаны правительством Надя в качестве органов управления. Это роднило венгерскую концепцию преобразований с югославской. Во всех учреждениях были созданы революционные комитеты из наиболее активных сторонников восстания. Вооруженные отряды повстанцев должны были быть преобразованы в национальную гвардию, но пока устанавливали военный контроль над кварталами Будапешта. Сохранялись и вооруженные отряды коммунистов.

28 октября на заседании Президиума ЦК КПСС Молотов говорил: «Дело идет плохо. Обстановка ухудшилась, по частям идет дело к капитуляции. Надь вот-вот выступит против нас. Наши товарищи ведут себя неуверенно. Договориться, до какого предела мы допускаем уступки. Речь о составе правительства, о Директории речь идет. Хегедюша исключают, значит, они с нами уже не считаются. Вопрос о дружбе с СССР, о помощи наших войск – это минимум. Тов. Микоян успокаивает. Если не согласятся, тогда обсудить, как быть с войсками»[1453].

Несмотря на объявленное перемирие, 30 октября произошли столкновения в районе горкома ВПТ. Горком был взят штурмом, погиб секретарь горкома И. Мёзе. Несмотря на это, коммунисты-реформисты Надь и Кадар одобряли восстание, стремясь поставить движение под контроль. Но под давлением вышедших на авансцену революции сил курс Надя сдвигался от демократического социализма к национальным приоритетам. На первый план вышел вопрос о выходе страны из Варшавского договора. Венгры были возмущены участием советских войск в боях в столице. 1 ноября Надь заявил о выходе Венгрии из Варшавского договора. Обосновывая этот акт, Надь апеллировал уже к традициям национально-освободительных революций, венцом которых объявлялась революция 1956 года: «Революционная борьба, которую вели герои нашего национального прошлого и настоящего, наконец увенчалась победой дела свободы и независимости»[1454]. Это было настоящим вызовом Советскому Союзу.

Поляризация сил, усиление национальной, уже не социалистической составляющей революции быстро положили конец идиллии демократического единства. Вспышки насилия в Будапеште, жестокие расправы восставших с носителями свергнутого режима способствовали обретению Советским Союзом поддержки части венгерского общества при подавлении революции. Для советского руководства выход Венгрии из Варшавского договора был «казусом белли». Было принято решение о военном разгроме не только «мятежа», но и правительства Надя.

Еще 30 октября Молотов говорил на Президиуме ЦК КПСС: «Политическая обстановка определилась. Создано антиреволюционное правительство, переходное правительство». Но в сложившейся ситуации он был готов к переговорам о выводе советских войск[1455]. Пытаясь не отрываться от партийного мейнстрима, Молотов превратился из ястреба в голубя, но опаздывал. Ситуация быстро менялась, и в ястреба превратился Хрущев. 31 октября он потребовал: «Пересмотреть оценку, войска не выводить из Венгрии и Будапешта и проявить инициативу в наведении порядка в Венгрии. Если мы уйдем из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и французов – империалистов»[1456]. 1 ноября Хрущев, Молотов и Маленков направились в Брест, куда вызвали польское руководство и поставили его в известность о предстоящем разгроме венгерской контрреволюции с помощью войск. Гомулка высказался против применения оружия советскими войсками в Венгрии, но поделать ничего не мог – самому бы уцелеть при такой смене вех в Кремле. Затем Хрущев и Маленков, уже без Молотова, отправились с тем же на Балканы – через Бухарест и Софию, где встретились с румынскими и болгарскими лидерами, в Югославию. 2 ноября они переговорили о предстоящей акции с Тито. У югославских руководителей было «особое мнение» по поводу того, что вызвало события и что делать после них, но против военного подавления венгерского движения они возражать не стали. Это был во многом результат доверительных бесед в Москве в июне. Тито поддержал кандидатуру Кадара на роль нового венгерского лидера.

Янош Кадар. [Из открытых источников]

По возвращении между Молотовым и Хрущевым произошла стычка по поводу Кадара. Для Хрущева было важно, что этот лидер с последовательно антисталинистской позицией согласился порвать с Надем и «контрреволюцией», а Молотов опасался, что как только Кадар укрепится у власти, он может превратиться в нового Тито или Гомулку: «Повлиять на Кадара, чтобы не пошла Венгрия по пути Югославии». Молотова возмущало, что Кадар осуждал «клику Ракоши – Гере». В условиях, когда с помощью Кадара можно было сохранить коммунистический режим как таковой, требование Молотова было неуместно и могло сорвать и без того трудное решение