Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

Кадара предать своих вчерашних товарищей по реформаторскому движению. Хрущев рыкнул на Молотова: «Не понимаю т. Молотова. Вреднейшие мысли вынашивает»[1457]. На место Кадара Молотов предлагал менее популярных, но более просоветских Хегедюша или Мюнниха. Микоян через полгода вспоминал о сложившейся ситуации: «надо завтра выступать войскам в Будапеште, а сегодня в это время не имели состав правительства, под флагом которого войска выступали»[1458].

6 ноября Молотов продолжал настаивать на том, чтобы Кадар не критиковал «клику Ракоши – Гере». Молотов выступил против преобразования ВПТ в новую Венгерскую социалистическую рабочую партию, что было нужно Кадару, чтобы снять со своего режима ответственность за преступления сталинизма в Венгрии. «Дело идет о создании новой Югославии, – возмущался Молотов. – Я решительно возражаю». Хрущев и большинство членов Президиума ЦК понимали, что в условиях советской оккупации никакой «новой Югославии» не будет, а некоторые реформистские послабления Кадара для стабилизации обстановки будут даже полезны. «Тов. Молотов полностью игнорирует конкретную обстановку, т. Молотов тащит назад», – утверждал вернувшийся из Венгрии Микоян[1459].

4 ноября началась операция «Вихрь» – широкомасштабные военные действия советских войск в Венгрии. Было провозглашено создание правительства во главе с Кадаром, который теперь решительно выступил против Надя.

Когда в Будапеште снова развернулись бои, по радио прозвучало: «Говорит Имре Надь, председатель Совета Министров Венгерской Народной Республики. Сегодня на рассвете советские войска начали наступление на нашу столицу с очевидным намерением свергнуть законное демократическое венгерское правительство. Наши войска ведут бои. Правительство находится на своем посту. Я сообщаю эту весть народу страны и общественному мнению мира»[1460]. Затем Надь со своими соратниками укрылся в югославском посольстве. Телеграфное агентство Югославии с пониманием прокомментировало применение силы против венгерской «контрреволюции». Это было важным успехом советской внешней политики.

12 ноября сопротивление было в основном подавлено, но и после этого венгерские трудящиеся, организованные в рабочие Советы, проводили забастовки против режима Кадара, требовали восстановления правительства Надя.

11 ноября Тито выступил с речью, в которой возложил часть ответственности за события в Венгрии на КПСС, трактуя военное вторжение как меньшее зло в условиях, созданных сталинскими методами руководства страной. Такие оценки не устраивали Москву, советско-югославская полемика вновь стала нарастать. Встретив югославского посла Мичуновича на приеме в честь Октябрьской годовщины, «Хрущев отвел его в соседнюю комнату и там, в присутствии Молотова и Булганина, буквально орал на него почти час без перерыва… Булганин ему поддакивал; Молотов по большей части молчал, и на лице его читалось: „Я же вам говорил!“»[1461] Но дело было сделано – Венгерская революция («контрреволюция») подавлена. Хрущев оказал на Югославию давление, требуя выдать Надя (вплоть до угрозы разорвать важное для Югославии экономическое соглашение и «случайной» стрельбы по югославскому посольству). За формальными протестами Тито не последовало реальной защиты Надя. 22 ноября тот покинул посольство и был немедленно арестован и впоследствии казнен.

1956 год заканчивался для Молотова не так плохо, как начинался. Вот отстранили его от руководства внешней политикой – и смотрите, какая с ней началась катавасия. Это еще повезло, что Запад отвлекся на Суэцкий кризис и не стал всерьез вмешиваться в Венгрии. После этих событий Хрущев качнулся в сторону политики, которую Молотов считал правильной. Обжегшись на Венгрии, Хрущев одобрил «завинчивание гаек» внутри СССР, «дав по рукам» интеллигенции, делавшей радикальные выводы из обсуждения «культа личности». Ухудшились отношения с Тито, не получалось у Хрущева договориться с Западом. Сейчас еще яснее проявится неудача Целины, хамское поведение Никиты взбесит коллег, и тогда посмотрим. Ничего, ничего, еще поборемся.

Глава XI

Закат карьеры

(1957–1963)

Перед ним лежала бескрайняя степь – словно зеленый океан. С востока дул теплый ветер, волнами колыхавший траву. Мао говорит, что ветер с востока довлеет над ветром с запада. Так и есть. Степь, отсутствие людей до горизонта, навевала спокойствие. Все стабильно, безопасно, Полина с ним. Это ли не счастье? Но такое счастье покоя – для мещан, обывателей. И он посвятил свою жизнь борьбе за дело коммунизма. А это дело под угрозой! Правые оппортунисты Хрущев и Микоян повели СССР не туда, а он прозябает тут, в Монголии, где местные товарищи развлекают его культурной экзотикой и своей смешной провинциальной политикой, в то время как нарастают советско-китайские противоречия и агрессивность американцев по всему свету!

1. Промышленная реформа и нарастание напряженности

В начале 1957 года в руководстве КПСС нарастала напряженность. Если раньше перед атакой на кого-нибудь из коллег по Президиуму ЦК Хрущеву удавалось заручиться поддержкой большинства, то теперь такое большинство складывалось против него. Началось тактическое сближение сторонников прекращения десталинизации Молотова, Кагановича и Ворошилова, с одной стороны, и реформистов Маленкова и Шепилова – с другой. Вспоминая о ситуации декабря 1956 года, Микоян говорил через несколько месяцев: «впечатление было, что тов. Молотов, тов. Каганович иногда молчали, как бы сговорившись. Они избегали спорить друг с другом. В последнее время стал и Маленков избегать споров с ними»[1462].

А поспорить было о чем – планировалась серьезная реформа управления промышленностью. Бюрократизация управления народным хозяйством снижала эффективность экономики. Между ведомствами развернулась борьба за ресурсы. Размещение новых предприятий часто было непродуманным – предприятия-смежники могли располагаться за тысячи километров друг от друга, и продукцию приходилось возить через необъятную страну. Чтобы справиться с «ведомственностью», руководство СССР решилось на рискованные реформы.

Еще в 1954 году, в связи с аппаратной борьбой против Маленкова, хрущевский аппарат ЦК начал «подкоп» под министерскую структуру. 14 октября было принято постановление «О существенных недостатках в структуре министерств и ведомств СССР и мерах по улучшению работы государственного аппарата», где говорилось, что министерства и ведомства «неудовлетворительно занимаются вопросами совершенствования производства, плохо руководят делом внедрения в жизнь новейших достижений науки и техники, делом распространения передового опыта. Раздувая управленческий аппарат, министерства и ведомства в ущерб делу отвлекли из производства в канцелярии значительное количество квалифицированных специалистов»[1463]. Уже в этом постановлении определена антиведомственная направленность будущих реформ, к которым приступили в 1957 году.

Планы выступления В. М. Молотова в Воронеже. 21 января 1957. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 126. Л. 78–80. Автограф]

28 января 1957 года Хрущев вынес на Президиум ЦК записку «Некоторые соображения об улучшении организации руководства промышленностью и строительством», в которой предложил ликвидировать промышленные министерства и передать промышленные и строительные предприятия в