Два года СВО. Философский дневник крымчанина - Олег Константинович Шевченко

— Я убеждённый крымоцентрист. Я родился в Крыму, здесь родились мои родители, с Крымом связана жизнь моих дедушек и бабушек, в Крыму родились и некоторые представители фамилии с приставкой «пра» — и прапрабабушка, и прапрадедушка.

Например, мой прапрадедушка умер в царской тюрьме Симферополя, отбывая срок за социалистические идеи, другой прадедушка воевал на Крымском фронте во время Гражданской войны, ещё один — сражался за Перекоп в 1941 году, дедушка был малолетним узником фашистского концлагеря вблизи Симферополя «Совхоз Красный» и так далее, и так далее. Поэтому Крым для меня — центр мира, наверное, некое сакральное место, где сходятся все меридианы планеты, и вне которого я не могу мыслить своего личного, персонального бытия. Поэтому, когда меня спрашивают, кто ты: русский, украинец, хомосоветикус, я отвечаю: крымчанин. Иногда поясняя: крымский славянин.

— Русская идея и Русская мечта, которые вы провозглашаете в своём проекте, посвящённом Дарье Дугиной. Важны ли эти понятия для обычного жителя России или это просто категории, которыми оперируют социальные философы?

— Если настоящий философ оперирует настоящей категорией, то она, категория, есть самое главное, что только может быть в жизни любого человека. Например, возьмём категорию «Смерть», — стоит ли говорить о её значении для «обычного» жителя? Или, скажем категория «Смысл жизни», или категории «Правда», «Справедливость». А если категория не пронзает разум, сердце и душу «обычного» человека, не заставляет его передёрнуться от невыносимости открывающейся истины, то это и не категория вовсе, а тот, кто ее заявил, — кто угодно, но не философ. Русская идея — это то, без чего нет русского. Совсем нет. Есть человек, может, даже славянин по гаплогруппе, гражданин России по паспорту, говорящий на русском языке, но не русский. Если тебя, якобы русского, не объединяет с другим якобы русским нечто общее, например, одинаковое (схожее) понимание добра и зла, правды и кривды, чести и бесчестия то, значит, кто-то из вас не русский или вы оба к русским не имеете никакого отношения. Даже если вас объединяет бизнес-интерес или общая жажда наживы. Вы — не русские, чтобы вы о себе ни воображали или как бы громко ни ораторствовали на митингах. Русская идея — это не записанное в Конституции, не имеющее законодательной силы внутреннее, ясное, ощущение целостности, соборности разных людей как единого организма. Причем не имеет значения цвет кожи, финансовый достаток или уровень владения русским языком. А Русская мечта и того круче. Это смысл смерти. То есть, то, ради осуществления чего ты готов умереть. Это мерцание будущего, тоска по правильному будущему, ради которого ты готов принести жертвы вплоть до своей жизни. Нет идеи, нет мечты — нет русских, а значит, и нет России. Государство может быть, а вот Русского мира без идеи и мечты быть не может. Впрочем, это верно и в отношении любой нации или культуры: шумерской, французской, американской, китайской.

И то, что мы так много спорим о Русской мечте и Русской идее, означает, что у нас большие проблемы. Мы теряем единство. Но мы ощущаем эту потерю, она нам не нравится, и мы спорим, ругаемся, находим единомышленников, делая всё, чтобы не исчезнуть как русская реальность из современного клипового мира интернет-мировоззрения. Мы всё еще здоровое общество и нация, раз болезнь нам видна и мы готовы бороться с ней.

— Вы были инициатором проекта издания книги памяти Дарьи Дугиной. Её отец, Александр Дугин, слывёт «маргиналом» философской мысли, который продвигает идею разделения планеты на два вида цивилизации — Евразийскую и Атлантическую, сухопутную и морскую. Актуальна ли эта идея сегодня?

— На самом деле с Александром Дугиным всё более сложно, чем вы сейчас обозначили. Для академической, университетской философии он действительно маргинал, но при этом уровень его владения современной западной философией, социологией и политологией — один из самых значительных в нашем философском бомонде. Будучи маргиналом казённой философии, он один из самых читаемых русских философов в нашем отечестве (тираж его философских книг — феноменален для современной России) и один из самых узнаваемых русских философов на Западе. У него непростые отношения с язычеством и Православием, он отличается очень резкими и не всегда корректными заявлениями, связанными с той или иной политической доктриной, но при этом он филигранен в игре канатоходца: чуть-чуть шажок в сторону — и он рухнет в яму экстремизма, чуть-чуть не сохранит равновесие — и уже может быть признан идеологом тоталитаризма. Дугин, как мне представляется, это игрок, танцующий на краю времени, тореадор, провоцирующий унылую респектабельную мертвечину современного философского дискурса.

Что касается идеи битвы Левиафана (морское чудовище Атлантистской цивилизации) и Бегемота (земной монстр цивилизаций суши) — то он не автор идеи. Просто очень талантливо и ярко популяризирует идеи геополитики ещё конца XIX века. Повторюсь, он очень начитанный, крайне эрудированный и прекрасно осведомленный в зарубежных социально-гуманитарных науках учёный. Любую идею он обосновывает интереснейшей цепочкой преемственности, уводящей порой еще в античность.

Что касается меня, то я соглашаюсь в этом аспекте с Дугиным и вижу многочисленные практические подтверждения реальности попытки атлантической анаконды задушить цивилизации суши: русскую, китайскую, иранскую и индийскую. Анаконда подмяла, а вернее, проглотила и активно переваривает Европу, продвигая свою пасть от Атлантики к Прибалтике и Украине. Анаконда вонзила клыки в Израиль, попыталась удушить Ирак. Но отрыгнула Афганистан и подавилась Сирией. Она вздулась и пытается поглотить Магриб, но силёнок не хватает. Не прекращает попыток загипнотизировать Индию, окончательно превратить в политический мусор Японию и сжать Китай на континенте, захватив все ключевые острова, блокирующие выход этому государству в Тихий океан. Несколько раз анаконда получала сильные оплеухи от цивилизации суши: ее вышвырнули из Ирана, наши войска на Украине остановили натиск в глубь континента машины атлантического альянса, поставили под угрозу целостность головы анаконды на Тайване.

— Мы видим очередную атаку Запада на Россию. Что нас спасёт, что нужно сделать для того, чтобы Русская цивилизация сохранилась?

— По-моему, это вопросы, ответ на которые должен дать Генеральный штаб и Верховный главнокомандующий РФ. Или вы не о военной составляющей вопроса, а о мировоззренческой? Так надо понять, что за атака идёт. Прежде всего, идет атака на то, чтобы мы не смогли правильно увидеть добро и зло. Ведь считая, что «у каждого своё понимание добра», нам можно, извините за натурализм, втюхать любую мерзость. Мы тогда станем очень податливыми для любой ситуативной пропаганды. И атака идёт многоуровневая и системная. Вот простой пример. Кощей Бессмертный, кто он? Еще лет 40–50 назад мы бы сказали, что он мерзость, он живой тошнотворный труп,