Мода и границы человеческого. Зооморфизм как топос модной образности в XIX–XXI веках - Ксения Гусарова

264

artflsrv04.uchicago.edu/philologic4.7/encyclopedie0922/navigate/10/2526 (дата обращения 23.11.2024).

265

Впервые Перкинс Гилман высказывает эту мысль в книге 1898 года «Женщины и экономика»: «В экономических целях мы искусственно развили способность коровы производить молоко. Она превратилась в ходячую машину по выработке молока, выведенную и взращенную специально для этой цели. Ее ценность измеряется квартами. Выделение молока – это материнская функция, половая функция. В корове эта функция доведена до предела. Выпустите ее в естественные условия и, если она переживет эти изменения, всего за несколько поколений она превратится в нормальную корову, чья энергия будет использоваться для видов деятельности, обычных для ее породы, а не полностью уходить на молоко» (Perkins Gilman 1998: 44).

266

Я благодарна Марии Эухении Гарсии Соттиле, которая обратила мое внимание на параллель между этими изображения с точки зрения фрагментации женского тела.

267

В историческом или фигуративном употреблении в ряде европейских языков слово, которым обозначается мясо, может отсылать к любой еде. О французском языке см.: Vialles 1994: 4.

268

Во французском языке аналогичным образом используется термин habillage (Vialles 1994: xv).

269

Александр Максвелл выделяет эту стратегию как одну из трех основных в критике моды, наряду с соображениями здоровья и сексуальной морали (Maxwell 2014: 18–24).

270

Очевидно, обыгрывается название магазина «Дом лотарингского искусства», который в этот момент только что открыл в Нанси текстильный фабрикант Шарль Фридрик. В магазине продавались изделия художников Школы Нанси, но в основном младшего их поколения: многие имена, упомянутые на карикатуре, включая Эмиля Галле, не были там представлены (Collot 2020).

271

Материалы этого раздела частично представлены в статье: Гусарова 2024.

272

Слово, использованное в оригинале, – édulcoré – имеет коннотации сладости, подслащивания. Таким образом, Виаль характеризует профессиональную терминологию бойни в таком же ключе, как Золя – «сладостную» эстетику вывески колбасной.

273

lib.ru/INPROZ/SELIN/kraj_nochi.txt (дата обращения 23.11.2024). В переводе Ю. Корнеева речь идет о «бойнях войны», но оригинал не дает для этого оснований (Céline 2014: 354).

274

В другом описании «прекрасной колбасницы» также подчеркивается эта связь между телом и мясом, одеждой и упаковкой (посудой): «белизна ее передника и нарукавников как бы продолжала белизну фарфоровых блюд, сливаясь с белизной ее полной шеи, а розовеющие щеки повторяли нежные тона окороков и прозрачную бледность жира» (Золя 1962: 86).

275

Я благодарна Алис Морен за возможность познакомиться с неопубликованными фотографиями Бурдена, сделанными в ходе подготовки февральского номера Vogue за 1955 год.

276

Как показывает Шукин, именно эти «отходы» представляли собой золотую жилу (из них вытапливали жир, варили клей, производили желатин, корма и удобрения), тогда как производство мяса само по себе зачастую оказывалось нерентабельным.

277

В переводе допущена опечатка: «тусклыми и сырыми» (Зиммель 2002: 5). Ср. оригинал: Simmel G. Die Großstädte und das Geistesleben // Онлайн-библиотека. Project Gutenberg. www.projekt-gutenberg.org/simmel/grosstad/chap001.html (дата обращения 23.11.2024).

278

Представляется возможным использовать именно этот вариант перевода, несмотря на омонимию, так как слово до некоторой степени закрепилось в русском языке в этом значении, особенно в сфере розничной торговли предметами одежды.

279

В этом смысле примечательно, что в «Чреве Парижа» Золя убийство животных служит устойчивой метафорой политического насилия независимо от его форм и направленности: и революционные потрясения, и репрессии полицейского государства неминуемо обрушиваются на невинных жертв, трагическую гибель которых писатель сравнивает с резней отправляющихся на продажу голубей.

280

Наряду с закреплением, связывание – одна из двух функций, которые, по мнению Ролана Барта, вербальное сообщение может выполнять по отношению к иконическому. Вот как описывает связывание сам теоретик: «Словесный текст и изображение находятся здесь в комплементарных отношениях; и текст, и изображение оказываются в данном случае фрагментами более крупной синтагмы, так что единство сообщения достигается на некоем высшем уровне – на уровне сюжета, рассказываемой истории, диегесиса» (Барт 1994: 307).

281

Madame D’Ora // Сайт нью-йоркского музея немецкого и австрийского искусства Neue Galerie. www.neuegalerie.org/exhibitions/madame-d-ora (дата обращения 24.11.2024).

282

Я благодарна Татьяне Дашковой, которая обратила мое внимание на значимость черно-белой палитры в этих изображениях. Интерес к подвижным, «виртуальным» цветам в рассматриваемых кейсах – литературных описаниях и черно-белой фотографии – вынуждает меня оставить за рамками рассмотрения разработку сходных сюжетов в других медиа и художественных проектах, где важную роль играет цвет, таких как мясное платье Леди Гаги (Граната 2021), по-видимому, вдохновившее его произведение канадской художницы Яны Стербак (Арнольд 2016: 108–109), а также «мясные» картины Марка Куинна.

283

Представление об охоте как об основном источнике шкур для набивки может затемнять тот факт, что животные нередко попадали к чучельнику живыми. Одно из отечественных руководств дает на этот счет подробные указания: «Если приходится иметь дело с живыми животными, предназначенными на чучело или скелет, то для умерщвления их необходимо выбрать такой способ, при котором смерть наступает возможно быстрее и притом не будет испорчена шкура. Для крупных животных употребляют петлю из тонкой и крепкой веревки; или же прибегают к употреблению яда, в выборе которого, однако, надо быть осторожным, чтобы не употребить яда, вредно действующего на наружные покровы животного. Лучшим средством в этом отношении является употребление хлороформа. Для живых птиц весьма удобен такой способ умерщвления: надо взять птицу под крыльями и сжать рукой не более 1–3 минут, смотря по величине экземпляра. При этом, однако, надо, чтобы птица не билась и потому лучше связать крылья у большой птицы, а у маленькой достаточно придерживать другой рукой» (Федоров 1913: 12–13). Нельзя не отметить гуманности автора, не желающего животному продолжительных мучений, но этот пример наглядно иллюстрирует также границы милосердия и идею оправданной жестокости.

284

В то же время чучела нередко использовались в качестве моделей для изображения живой природы, и британский таксидермист Монтагю Браун, глядя на выставленный в Королевской академии художеств живописный этюд