Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

Обогатившись благодаря такому экономическому взлету, города древней Кельтики становились городами римской Галлии. Столица Аквитании Бурдигала (Бордо) являлась одним из оживленнейших портов на Атлантическом океане; Лимон (Лимож), Аварик (Бурж) и Августонемет (Клермон-Ферран) были весьма богаты; граждане последнего заплатили Зенодоту 400 000 сестерциев за колосса Меркурия{1279}. В Нарбонской Галлии было столь много городов, что Плиний считал ее скорее похожей на Италию, чем на провинцию{1280}. На дальнем западе находилась Толоза (Тулуза), известная своими школами. Нарбон (Нарбони) — столица провинции — был в первом столетии крупнейшим из галльских городов, главным портом для экспорта галльских товаров в Италию и Испанию; «здесь, — скажет Сидоний Аполлинарий, — вы увидите стены, места для прогулок, таверны, арки, портики, форум, театр, храмы, бани, рынки, луга, озера, мост и море»{1281}. Восточнее на большой Домициевой дороге, которая вела из Испании в Италию, стоял Немаус (Ним). Август и городские власти возвели здесь прелестный Maison Carrée в память о внуках императора Луции и Гае Цезаре; его внутренняя колоннада, к нашей жалости, вдается в стену целлы, но изящные коринфские колонны ничуть не уступают красотой любой колоннаде Рима. Амфитеатр на 20 000 мест и в наши дни становится время от времени местом представления пышных спектаклей. Римский акведук, снабжавший Ним свежей водой, со временем стал Гардским мостом (Pont du Gard). Его гигантские развалины находятся ныне в пересеченной загородной местности; массивные нижние арки изящно контрастируют с меньшими арками над ними, а вся эта конструкция является превосходным свидетельством высокого развития римского инженерного искусства.

Восточнее на побережье Средиземного моря, в устье Роны, Цезарь основал Арелату (Арль), надеясь, что этот город сможет занять место Массалии и станет крупнейшим центром судостроения и портом в регионе. Массалия (Марсель), бывшая древним городом еще во времена Цезаря, оставалась до самой его смерти греческой по культуре и языку. Через ее гавань в Галлию проникли греческие земледелие, садоводство, виноградарство и культура; она была главным местом обмена западноевропейских товаров на товары классического мира. Она являлась одним из крупнейших университетских городов империи, особенно знаменитой своей школой права. После Цезаря она постепенно приходила в упадок, сохраняя, однако, старинный статус вольного города, независимого от провинциального губернатора. Далее к востоку лежали Форум Юлиев (Фрежюс), Антиполь (Антиб), Никея (Ницца); последняя входила в состав небольшой провинции Приморские Альпы. Поднявшись вверх по течению Роны от Арля, путешественник попадал в Авенион (Авиньон) и Аравсион (Оранж); здесь со времен Августа сохранилась впечатляющая арка, а огромный римский театр и в наши дни становится местом, где играются античные пьесы.

Крупнейшей из галльских провинций была Лугдунская Галлия, названная по имени Лугдуна (Лиона), своей столицы. Расположенный на слиянии Роны и Соны и на пересечении широких дорог, построенных Агриппой, город превратился в торговый центр богатейшего региона и столицу всей Галлии. Железоделательная, стеклянная и керамическая промышленность помогала прокормиться 200 000 его обитателям (первый век нашей эры){1282}. К северу от него находились Кабиллон (Шалон-на-Соне), Цезародун (Тур), Августодун (Отен), Кенаб (Орлеан) и Лютеция (Париж). «Я провел зиму (357–358 гг.), — писал император Юлиан, — в нашей любимой Лютеции, ведь именно так галлы называют небольшой городок паризиев — крохотный речной остров. Хорошее делают здесь вино»{1283}.

Бельгика, включавшая в себя часть Франции и Швейцарии, занималась почти исключительно сельским хозяйством. Здешняя промышленность сосредоточивалась главным образом на виллах; многочисленные развалины этих вилл помогают лучше понять баронскую роскошь и комфорт, которыми наслаждались их хозяева. Здесь Августом были основаны города, известные ныне под именами Су ассона, Сен Кантена, Сен ли, Бовэ и Трира. Последний из них, называвшийся Августой Тревиров, достиг выдающегося положения, будучи местом дислокации занимавшей рейнский рубеж армии; при Диоклетиане он заменил Лион в роли столицы Галлии, а в пятом веке это был крупнейший из всех городов к северу от Альп. Здесь по-прежнему много классических реликвий — Порта Нигра в построенной римлянами стене, бани Святой Варвары, гробницы семьи Секундинов в соседнем городке Игель и грубые рельефы на крепостных блоках расположенного неподалеку Неймагена.

Внутри и вокруг этих городов поверхность жизни медленно менялась, ее фундаментальные элементы возрождались с неодолимым упорством. Галлы сохранили свой характер, свои бриджи и — еще на три столетия — свой язык. Латынь праздновала триумф в шестом веке, главным образом потому, что была в обиходе римской католической церкви, однако к тому времени она была подстрижена и озвучена на французский манер. Галлия стала тем местом, где Рим добился величайшего успеха в деле передачи цивилизации. Великие французские историки, также как Жюллиан и Функ-Брентано{1284}, полагали, что Франции жилось бы лучше без римского завоевания, но еще более великий историк верил в то, что римское завоевание было единственной альтернативой порабощению Галлии германцами. Если бы Цезарю не удалось одержать здесь победу, говорит Моммзен,

переселение народов произошло бы на 400 лет раньше, чем это случилось в действительности, и произошло бы именно тогда, когда италлийская цивилизация еще не обосновалась ни в Галлии, ни на берегах Дуная, ни в Африке, ни в Испании. Благодаря тому, что великий римский полководец и политик отчетливо видел в германских племенах непримиримых врагов греко-римского мира, благодаря тому, что твердой десницей он создал новую систему наступательной обороны, разработав ее в мельчайших деталях, и научил людей отстаивать границы Империи при помощи рек и искусственных насыпей… он завоевал для греко-римской культуры передышку, необходимую для того, чтобы цивилизовать Запад{1285}.

Рейн был рубежом между классической и первобытной цивилизациями. Галлия не умела его охранять. Зато умел Рим, и этот факт определил течение европейской истории вплоть до наших дней.

V. БРИТАНИЯ

Около 1200 г. до н. э. одна из ветвей кельтских племен переправилась из Галлии и поселилась в Британии. Кельты застали ее населенной темноволосым народом, предположительно иберийцами, и светловолосыми скандинавами. Они победили эти племена, ассимилировали их и распространили свою власть над Англией и Уэльсом. Около 100 г. до н. э. (ибо именно таким образом эгоцентрическая перспектива исторического повествования спрессовывает в тонкий слой полные, событиями столетия и стирает из человеческой памяти прошлые поколения) с континента явилась другая ветвь кельтов, которая вытеснила своих соплеменйиков из Южной и Восточной Британии. Когда сюда пришел Цезарь, он нашел, что остров населен несколькими независимыми племенами, каждое из которых управлялось своим экспансивным царем.