Педагогика творческой личности - Константин Николаевич Вентцель

Таким образом, резюмируя все предшествующее, мы можем сказать, что если чувство нравственного достоинства есть та форма, которую нравственная любовь принимает, поскольку предметом ее является сама индивидуальная личность, то чувство справедливости есть та форма, которую принимает нравственная любовь, насколько предметом ее служат другие люди, насколько она опирается на признание нравственной ценности за каждою индивидуальною жизнью. Основным чувством, служащим точкою опоры для нравственного идеала, в том виде, как он был определен выше, во всяком случае является нравственная любовь.

Если нравственные идеи и нравственные чувства достаточно сильны в человеке, чтобы устоять в борьбе с эгоистическими и низшими влечениями его природы и противообщественными стремлениями и инстинктами, которые могли быть унаследованы им от предков или внушены окружающею средою, то они властно двигают человеческою волею и приводят к тому, что может быть названо нравственною деятельностью или нравственным поведением. Воля, двигательной пружиной которой являются нравственные идеи и нравственные чувства, становится нравственной волей. Чем более такая воля обнаруживается в действии, тем более она упражняется, тем более нравственное действие делается для нее легким и возможным. Каждое хорошее действие имеет не только один внешний результат, но и результат внутренний, выражающийся в том, что человек все более делается предрасположенным к добру. Действуя нравственно, обнаруживая свою нравственную волю, совершая хорошие поступки, — индивидуальный человек вместе с тем вырабатывает в себе тот нравственный характер, который составляет необходимое условие для сколько-нибудь прочной, плодотворной и устойчивой нравственной деятельности. Нравственный характер — это сформировавшаяся путем деятельности и закалившаяся в борьбе с препятствиями воля, которая стала способной противостоять всяким искушениям и отныне будет двигаться неуклонно вперед в направлении нравственного идеала. Весь вопрос нравственного воспитания и сводится к сформированию подобного нравственного характера или организованной, твердой и устойчивой воли.

Каким путем воля в человеке становится нравственной? Какую роль в этом процессе играет среда? Прежде чем ответить на эти вопросы, мы должны постараться выяснить себе, что следует понимать под волею вообще, каковы ее характерные особенности как психологического факта, в чем выражается развитие и совершенствование воли и не является ли нравственная воля вместе с тем и наиболее совершенной волей, т. е. волей, стоящей на более высокой ступени развития.

IV. Характерные особенности воли как психологического факта

Современная научная психология, стоящая на почве опыта и строго проверенных фактов, в лице таких выдающихся мыслителей, как, например, Вундт, Гефдинг и др., понимает волю как своеобразный факт сознания, не сводимый ни на представление, ни на чувствование, хотя тем не менее нераздельный от них и всегда сопутствуемый ими. Нет ни одного волевого акта, который не заключал бы в себе те или другие элементы чувствования и представления: отделить его от этих последних можно только путем отвлечения, в действительности же и воля, и чувствование, и элементы познания (представления и ощущения) составляют одно нераздельное целое.

Какие же качества можно считать характерными для воли, если мы представим себе исключенными из нее все элементы познания и чувствования? В таком случае останутся только два основные качества — самодеятельность и единство. И эти качества характеризуют как отдельный акт воли, так и целый последовательный ряд таких актов, поскольку в них проявляется одна и та же воля.

По мнению Рибо, например, все болезненные случаи воли сводятся «к независимости, неправильности, изолированности, анархии действий»12. Предположить отдельные акты воли вне всякой связи друг с другом — значит предположить и отсутствие самой воли. Отдельные акты воли перестают быть в собственном смысле этого слова волевыми актами, раз только между ними не существует никакой связи, раз только они не могут составить одно неразрывное, связное целое. Это бывает, например, в тех случаях, когда в индивидууме действуют внезапные, неудержимые импульсы, которые не вступают в связь с другими стремлениями, которые выходят, так сказать, из общего ряда и начинают повелевать вместо того, чтобы подчиняться. Когда эти импульсивные стремления перестают быть случайными и делаются привычными, тогда воля становится только исключением. «Еще немного ниже и воля является уже простою случайностью. В ряду непрерывно следующих друг за другом и ежеминутно меняющихся импульсов случайное хотение едва, и то изредка, находит условие для своего существования; тут уже остаются только причуды»13. Образцом такой совершенной бессвязности действий, такого полного отсутствия единства между ними является истерический характер. Вот как Рибо характеризует последний: «Истеричные волнуются и находятся во власти своих страстей. Все почти разновидности их характера и их умственного состояния могут быть выражены в следующих словах: они не умеют, не могут и не хотят хотеть»14.

Вместе с тем, как между последовательными действиями исчезает единство и связь, которые допускали бы считать эти действия проявлением одной и той же воли, исчезает также и то чувство самодеятельности, которое характеризует всякое истинное хотение. Человек, который действует, повинуясь минутным побуждениям, сильным страстным порывам, стремлениям настолько могущественным, что они подавляют все другие стремления его природы, — не чувствует себя самодеятельным и активным. Это достаточно подтверждается фактами психологического самонаблюдения и может быть проверено каждым человеком над самим собою. Чувство самодеятельности и активности в наибольшей степени связано только с теми действиями, которые представляют результат сознательного, обдуманного выбора и решения. А что такое, в сущности, подобный сознательный и обдуманный выбор, как не сравнение новых предполагаемых к достижению целей со старыми, которые уже достигались личностью ранее, или с теми позднейшими целями, которые могут быть для нее возможны в более или менее ближайшем или отдаленном будущем, — как не определение гармонии или соответствия между ними. Чем шире это сравнение, тем сознательнее и обдуманнее выбор, тем совершеннее волевой акт, являющийся его результатом, тем более личность чувствует себя самодеятельной и активной. Совершенство волевого акта как такового прямо пропорционально степени связи и единства, существующей между ним и другими волевыми актами, которые совершались ранее или могут еще совершаться личностью в будущем.

Таким образом, как мы видим, воля не исчерпывается в одном действии, но предполагает целый непрерывный ряд действий, связанных в одно неразрывное, более или менее гармоническое целое. Если последовательные действия не объединяются между собою, если связь нарушена, то не существует в строгом смысле и того, что могло бы быть названо волей. Все это дает нам право каждое отдельное действие воли рассматривать как член целой системы действий, а отдельную ставимую волею цель — как член целой системы целей. Чем в большей степени отдельные акты воли образуют одну