О женской стыдливости - Жан-Клод Болонь

затылке». А инфанта, которая, как девственница, должна была бы быть простоволосой, водружает на голову «убор из золотых нитей и черного шелка, подобно королеве». Совершенно очевидно, что исчезает различие между тем, что должна носить на голове замужняя женщина, а что — девушка. В эпоху Возрождения покрывало уступает место чепцу и шляпке. Лишь в некоторых странах, например в Италии, при некоторых обстоятельствах (свадьба, вдовство) вспоминают о средневековом обычае носить на голове покрывало.

Переход от покрывала стыдливости времен Рима к кокетливому покрывалу позднего Средневековья дает пищу для более глубоких размышлений о том, что такое правила стыдливости. Очевидно, что они не всегда совпадают с предписанием носить закрытую одежду. Средневековье прослыло временем наибольшей свободы в отношении одежды, но именно в Средние века как никогда много рассуждали о стыдливости.

Три этапа стыдливости

Пьер Беарнский, незаконнорожденный брат графа де Фуа, страдал приступами сомнамбулизма. Они начались после того, как он убил на охоте медведя. Он рассказал об этом Жану Фруассару, который и донес до нас эту историю в своих «Хрониках» (кн. III, гл. XIV). Историк и Пьер Беарнский разговорились о превращениях людей в животных и предположили, что убитый медведь был не медведь, а рыцарь, превращенный в медведя, и теперь он преследует охотника? Не может быть? Но вспомним, что произошло с Актеоном, который застиг Диану при купании. Девушки из ее свиты были смущены появлением охотника, а Диана «опозоренная тем, что он увидел ее обнаженной», превратила его в оленя.

«Позор» — это слово часто связывают с женщинами. Иногда оно выступает как синоним слов «стыд» или «смущение», когда чувство вызвано каким-то событием, как это было с Дианой. Но когда речь идет о том, чтобы предварить событие и избежать позора, можно говорить о стыдливости, а не о стыде. Так, например, определяет Жан Лефевр поведение воспитанной женщины, если к ней приближается мужчина («Сетования Матеоля», кн. III, ст.873–876):

Чтобы не навлечь позора,

На него не кинет взора,

Пусть о Еве вспоминает

И смущенье испытает.

Что касается слова «стыд», его употребление также имеет двойной смысл. Кристина Пизанская в «Книге трех добродетелей» пишет, что им можно обозначить честную женщину, которой свойственно стыдиться, то есть быть стыдливой, и проститутку, которую «грех покрыл стыдом».

Французский язык времен Средневековья использовал два слова, обозначавшие смущение человека перед лицом поступка, заслуживающего порицания. Одно — это honte — стыд, от франкского haunita, «обида» и «позор», другое — vergogne от латинского verecundia. Оба слова употребляются как синонимы для того, чтобы обозначить и ощущение стыдливости до совершения действия, которое не дает это действие совершить, и стыд от совершенного действия. В латыни и итальянском, где существуют подобные два слова, их употребление тоже двойственно.

До XVII века различие между стыдом и стыдливостью не проговаривалось, хотя и делалось. Хронологически можно вычленить три этапа этого разделения; «стыдиться» — это выражение употребляется в прошедшем, настоящем, будущем времени и даже в сослагательном наклонении: стыдлив человек, который старается избегать тех опасностей, что могли бы спровоцировать его на недостойный поступок.

Именно так в 1600 году подводится итог средневековому представлению о стыдливости в «Сумме теологии» Фомы Аквинского. Он считает, что стыдом можно назвать чувство, родственное страху, которое не дает совершить постыдный поступок или побуждает делать его украдкой и заставляет краснеть того, кто его совершил. Однако в вопросе 144, где он говорит об этом, остается некоторая двойственность. Сначала он обозначает стыдливость общеродовым термином verecundia (стыд, позор), которое соотносится с двумя различными чувствами: с тем, что удерживает нас от поступка из страха осуждения, и с тем, что заставляет нас прятаться, если мы совершаем что-либо недостойное, или же краснеть после того, как мы это совершили. Такое двойственное значение у одного слова появилось в результате плохого перевода греческих источников — Иоана Дамаскина (VII век) и Немезия Эмесского (IV век).

Через тридцать лет после смерти доктора-святого Фомы Аквинского Данте в книге «Пир» (кн. IV, гл. XXV) повторяет его рассуждения уже применительно к итальянскому языку, но совершает ту же ошибку. Vergogпа — стыд, как он считает, объединяет в себе три чувства — это stupore — изумление — перед большими и удивительными явлениями; pudore — стыд, отвращающий сознание от дурных вещей и вызывающий страх совершить дурное; и verecundia — стыд, — чувство, что совершенный поступок бесчестен.

Изумление, которое, как кажется, не имеет слишком большого значения, рядом со стыдом становится первым шагом на пути к стыдливости — почтению, которое может привести к стыдливости — боязни позора. Пара «стыдливость — позор» на первый взгляд соответствует нашему разграничению того, что предшествует поступку, итого, что следует за ним. На самом деле и то и другое чувство, как и у Фомы Аквинского, рассматриваются здесь как предшествование: pudore (стыд) — это страх совершить поступок, a vergogna (позор) — это страх перед его последствиями. Тем более что итальянское vergogna этимологически восходит к родовому латинскому понятию verecundia, которое Фома Аквинский дважды употребляет в двух разных значениях. Данте, чтобы избежать двусмысленности, использует то латинское, то итальянское слово.

Тем не менее следует признать, что в целом разграничение между стыдливостью и стыдом установилось. В «Фацетиях» Поджо Браччолини (XV век) описывается юноша, который из «стыдливости» не осмеливался признаться, что ему надо отлучиться по малой нужде, и решил сделать это прямо под столом, как вдруг одна из девушек, предлагая ему угощение, схватила его за руку. Тут стол оказался залит мочой, а юноша преисполнен стыда. Чувство, предшествующее поступку, и то, что идет вслед за ним, могут быть обозначены как чувство стыдливости и чувство стыда-позора. К концу Средневековья это разграничение появляется в итальянском языке. Во французском оно возникнет лишь два столетия спустя.

Разграничение стыдливости и стыда-позора связано с представлением о правилах поведения мужчин и женщин. Они различны, и это сказывается на потребностях языка. Женщине свойственна стыдливость, она не дает ей дойти до стыда, так как удержит от позорного поступка. Мужчина способен совершить позорный поступок, после чего он испытывает стыд. Особенно ярко этот предрассудок проявляется в сексуальных отношениях. Андрей Капеллан в книге «О любви» (кн. II, гл. VI) говорит, что неверность — «свойственна природе мужчины» и «привилегии его пола» дают возможность делать то, что «постыдно» по природе. Наоборот, женщина должна быть стыдливой, так как, если она совершит что-то, что покроет ее стыдом, «она будет виновата, что отдавалась нескольким мужчинам, так виновата, что другие женщины не сочтут возможным находиться рядом с