О женской стыдливости - Жан-Клод Болонь

Христианское Средневековье несет на себе отпечаток двух основных типов стыдливости, определенных Цицероном: стыдливость как страх искушения и страх вызвать отвращение у другого. Но стыдливость приобретает отныне масштабы теологического абсолюта, а не только естественного чувства. Запрету подвергаются те исключения из строгих правил стыдливости, что существовали в Античности: места дозволенной «чрезмерности», как, например, пиры, театр или некоторые празднества. Вместе с тем в укромных местах, таких, как баня или постель, правила становятся менее жесткими.

Новые взгляды на стыдливость касаются в первую очередь женщин. «Самая первая и самая наибольшая добродетель женщины — благопристойность»; «Чем старше становится девушка, тем более она возрастает в стыдливости, ибо это одна из тех добродетелей, что наиболее украшают ту, кто ею обладает». Примеры можно найти на всех языках у самых разных авторов. А если нужно привести пример из Библии, то в первую очередь можно вспомнить юного Иосифа, яростно отстаивавшего свою чистоту перед женой Потифара. Следующей на ум приходит Сусанна, обвиненная старцами. Все приведенные примеры говорят о том, что стыдливость становится добродетелью и вызывает похвалу. Это уже общественный идеал, а не просто сиюминутная форма поведения.

ЖЕНЩИНА ПОД ПОКРОВОМ

Святая Екатерина Сиенская не выходила из дома, с тех пор как ей исполнилось двенадцать лет. Биограф уточняет: в 1359 году в Сиене так было принято. Но Екатерина не довольствуется этим строгим правилом: она не подходит к окну, а если какой-нибудь мужчина приходит к ее родителям, она «бежит так быстро, как если бы спасалась от змеи». Трудно сказать, насколько это соответствовало действительности, но очевидно одно: для девушки брачного возраста, дочери богатого красильщика, затворничество было обычным делом. Но для того, чтобы отказаться от каких бы то ни было контактов с мужчинами, нужна добродетель святой.

Относились ли все сиенцы так же строго к добродетели своих женщин? Во всяком случае, в средневековой Италии самые честные женщины стараются быть незаметными на улице и не осмеливаются подходить к молодым людям, иначе их репутация будет испорчена. Данте несколько раз встречался на улице с Беатриче Портинари. Первый раз это произошло, когда ей было всего девять лет, но потом, когда ей исполнилось восемнадцать, она заметила Данте и сама подошла и поздоровалась с ним. Беатриче шла в сопровождении двух старших дам, но все равно такая свобода обращения удивляет. И потом она подходила к нему, то в церкви, то на посиделках девушек, которые готовились идти в свадебном кортеже. Если бы подобное поведение было предосудительным, то Данте, считавший Беатриче воплощением божественной чистоты, не вспоминал бы о нем.

В Италии бытовала относительная гибкость в отношении нравов: девушке предписывалось сидеть дома, но иногда позволялось выйти. Средневековый дом был не так надежно заперт, как римское жилище, и оставаться дома не всегда означало сидеть в полном одиночестве. Девушке позволялось до замужества выходить только в церковь или на какую-либо торжественную церемонию, однако ей не запрещалось смотреть на мужчин из окна или с балкона — непременного атрибута итальянских палаццо. Дино Компаньи пишет, что именно так и развязалась во Флоренции кровавая распря между гвельфами и гибеллинами. Альдруда Донати сидела на балконе с двумя дочерьми, как вдруг увидела знатного юношу Буандальмонте деи Буандальмонти. Он только что обручился с девушкой из другой семьи, но Альдруда бесстыдно предложила ему в жены одну из своих дочерей и пообещала сама заплатить штраф за разрыв помолвки. Молодой человек прельстился красотой дочери Альдруды, а город разделился на две враждующие партии.

Таким образом, дом оказывается открыт для разных людей. Девушка может, не выходя из дома, принимать посетителей или же, как Екатерина, сталкиваться с подмастерьями отца. Она не прячется от мужчин и может позволить себе некоторое кокетство. Сама будущая святая Екатерина делала это, поддавшись на уговоры сестры. Потом она из покаяния остригла волосы и надела покрывало, но такое поведение воспринималось как «противное обычаям юных девушек, но соответствующее учению апостолов». Екатерина остриглась в наказание самой себе, но здесь была и некоторая хитрость: многие святые безобразили себя, чтобы отпугнуть женихов и избежать замужества. Остричься Екатерине посоветовал монах-доминиканец: родители будущей святой позвали его, чтобы он уговорил девушку выйти замуж, но он, тронутый упорством Екатерины, посоветовал ей избежать брака таким образом.

Смысл покрывала: общественный? религиозный? защита стыдливости?

В Античности покрывало могло носить самый разнообразный смысл, в зависимости от национальной культуры и социального статуса женщины. Многообразие сохранилось и в Средние века. Римские женщины периода республики носили покрывало, но во времена империи отказались от него или же превратили в предмет кокетства. В первые века христианства считалось, что носить покрывало — это восточный обычай. У арабов он утвердился еще до возникновения ислама, и Тертуллиан хвалит его: «Арабские язычницы, кои не только покрывают голову, но и закрывают лицо, подтвердят, что они скорее согласятся видеть свет только краешком глаза, чем открыть перед всеми свое лицо».

Но он ошибался. Покрывало у арабов, как и у античных народов, было знаком не стыдливости, а социального статуса. В доисламской поэзии говорится о женщинах под покрывалом, «хорошего происхождения, достигших брачного возраста», замужних и незамужних. Влюбленная снимает покрывало, у кокетки оно соскальзывает наземь, и лишь стыдливая женщина идет ровным шагом так, что покрывало спокойно держится у нее на голове. Греческий обычай предписывал женщине надевать покрывало в обязательном порядке только один раз: когда она появляется на свадьбе перед гостями. Коран в суре XXXIII, стихе 59 предписывает верующим женщинам носить покрывало, чтобы не быть похожими на жительниц Медины, из чего можно сделать вывод, что традиция носить покрывало была к тому времени утеряна в некоторых местах, во всяком случае в этом городе.

Снять с женщины покрывало было оскорблением. Именно так восприняла это христианка Рума, жившая в VI веке на севере Йемена в Награне. Когда умер муж Румы Арефас, король стал преследовать ее и приказал явиться во дворец. Рума велела отнести ее к королю в паланкине: она не привыкла к солнечному свету, так как видела его только из окна. Король сорвал с Румы покрывало, и все замерли в изумлении: никто до сих пор не видел ее лица. Оскорбленная женщина призвала дочерей и подруг посмотреть, как ее мучают:

«Мои дорогие сестры, знайте, что лишь два раза мое лицо было открытым. Первый раз — на моей свадьбе, которая была лишь временной и плотской. Второй раз мое