И восстанет ветер. Баллады - Даниэль Мусеевич Клугер

спросила, и ответил он:

«Темной ночью был я пулей у реки сражен.

Ждал меня разъезд казачий — Фроим знал о том.

Не хотел он голодранца видеть женихом...»

Он взмахнул смычком привычно и сказал: «Пора!»

А под свиткой, вместо сердца, черная дыра...

«Что же вы сидите гости? Ну-ка, встали в круг!

Так пройдись же в танце, Фроим, мой душевный друг!»

Вскрикнул Фроим, пошатнулся, головой затряс,

Побледнел, как мертвый Янкель, — и пустился в пляс...

До утра играла скрипка «Фрейлахс», будто встарь,

До утра плясали гости — и плясал шинкарь.

Фейга крикнула: «Довольно!» — и скрипач исчез.

Только тень его метнулась в придорожный лес.

...И сейчас ночами слышен старой скрипки плач:

То играет над рекою Янкеле-скрипач. 

ПОЛЬСКАЯ ЛЕГЕНДА

Памяти Мориса Розенкранца

В ту ночь ударил ветер по селу.

Так бьет мальчишка палкой по забору.

Он в дом ворвался — свечи по столу.

Он выхватил из рук раввина Тору.

И, бросив драгоценный свиток в грязь,

Ударил ветер в колокол церковный.

Дремоты сельской призрачную вязь

Он заменил кровавой и греховной.

И прибежали Борух и Рувим,

Шаул и Вольф с ногою деревянной,

Арье и Мойше, Хаим, Лейб и с ним

Реб Галичер и кто-то безымянный.

Пока евреи местные тайком,

С молитвой тихой свиток очищали,

Убийцы окружали этот дом,

И Бога то и дело призывали.

И взяли всех в ножи и в топоры.

Над синагоги свежим пепелищем

Управились до утренней поры,

Убитых закопали за кладбищем.

Легли в могилу Борух и Рувим,

Шаул и Вольф с ногою деревянной,

Арье и Мойше, Хаим, Лейб и с ним

Реб Галичер и кто-то безымянный.

Убийцы в церковь пьяною толпой

Ввалились, чтобы доложиться Богу,

И видят: на иконе крест — пустой…

Исчез распятый, кровь ведет к порогу…

И тут явился перед ними тот,

Которого не ждали и не звали,

И крикнул: «Бог ваш больше не придет!

Его вы сами ночью закопали!»

Вы помните? Вот Борух, вот — Рувим,

Шаул и Вольф с ногою деревянной,

Арье и Мойше, Хаим, Лейб и с ним

Реб Галичер — но кто же безымянный?

Они бежали прочь, а по пятам

За ними дьявол гнался, торжествуя…

С тех пор столетья минули, и там

Увидишь только церковь неживую,

Развалины заброшенных домов,

Разбитых окон черные глазницы.

И тот же ветер из тяжелых снов

Листает дней забытые страницы.

И тени бродят: Борух и Рувим,

Шаул и Вольф с ногою деревянной,

Арье и Мойше, Хаим, Лейб и с ним

Реб Галичер и кто-то безымянный.

КОРОТКИЙ КОРОЛЕВСКИЙ ВЕК

Который день в стране разброд

Среди панов и воевод,

Не могут выбрать короля —  позор на целый свет.

В Варшаве заседает сейм,

Уж спорить надоело всем,

Паны шумят, паны кричат —  а короля все нет.

Сказал тогда один магнат:

«Друзья, ведь каждый был бы рад

Оставив этот буйный зал, отправиться домой.

А коли так, то вы не прочь

Проформы ради лишь на ночь

Кого угодно королем поставить над собой?»

Они ответили: «Давай!»

Они вскричали: «Называй!

А мы согласны, шут с тобой, иначе — караул!»

Магнат сказал: «Большая честь!

А кандидат, конечно, есть —

Один штукарь, еврей-корчмарь по имени Шаул!»

Вельможи за бока взялись,

От смеха стены затряслись,

И мудро сейм решил: «И впрямь — а чем не шутит черт?

Давайте выберем его,

Ведь, право, до утра всего —

И по домам скорей, у всех же дел невпроворот!»

В корчму отправлен был гонец —

Позвать еврея во дворец.

Ему отныне суждена совсем другая роль.

И во дворец пришел Шаул,

Ему резной подали стул:

«Садись на трон, Шаул-еврей, теперь ты наш король!»

Сказал Шаул: «Вот это да!

Теперь мне горе — не беда!

Удача верная теперь сияет впереди!

Могу на пир друзей собрать,

Могу злодеев наказать,

Ты нищ и гол — я помогу, ведь я — король, поди!»

Еврей мечтательно моргнул.

«Ну что ж, начнем!» — сказал Шаул.

Ему в ответ: «Ты прикуси  язык поганый свой!

Пойми, хоть ты и во дворце,

Хоть в королевском ты венце —

Но если что — учти, еврей,  ответишь головой!»

«Но как же так?!» — Шаул вскричал.

Ему в ответ: «Каков нахал!

Эй, посмотрите на него!  Видали дурака?!

Ты только пикни — видит Бог!

Тебя, конечно, за порог,

Но перед тем, еврей, ей-ей,  намнем тебе бока!»

И замолчал король Шаул,

Поскольку всё тотчас смекнул.

Благословенья испросил  Небесного Царя,

Затем вздохнул, прищурив глаз,

Издал единственный указ:

«Прогнать немедля из дворца  Шаула-корчмаря!»

Опять Шаул сидит в корчме,

Не во дворце и не в тюрьме.

И с каждым часом наш Шаул

пьяней да веселей!

Сидит в корчме, и водку пьет,

И песни длинные поет

О том, какой короткий век

евреев-королей! 

Королей в Польше избирал сейм. В 1587 году, после смерти короля Стефана Батория, сейм