Авангард и психотехника - Маргарета Фёрингер

управляющейся с мячом. Параллельно дается нарезка кадров с шалящими на полу маленькими детьми. Появляющаяся между кадрами надпись проясняет этот видеоряд: «Его поведение во время игры еще напоминает игру обезьяны»[337]. Затем следует неожиданная смена кадра: молодые люди играют на пляже в мяч, плавают, выполняют упражнения на разных спортивных снарядах, ездят верхом – поведение усложнилось, стало более разнообразным. «Поведение животных и человека – есть результат деятельности нервной системы», – поясняет новая надпись.

Ил. 25. Всеволод Пудовкин

Затем место действия снова меняется. При помощи разного рода схем и изображений объясняется суть экспериментов, которые не так-то просто показать в кино: способы раздражения различных органов у живых лягушек, собак и обезьян. Фильм с помощью крупных планов демонстрирует с особенной наглядностью то, что обычно происходит за закрытыми дверями лаборатории: рассечение спинного мозга лягушки дает возможность сделать вывод о способности нервной ткани к возбуждению и передаче импульса, на раздражение электрическим сигналом или кислотой следует реакция – рефлекс. Затем, чтобы объяснить врожденные, так называемые безусловные рефлексы, показываются известные эксперименты Павлова на собаках. Тот факт, что слюнные железы собаки реагируют уже только при виде еды, объясняет следующий комментарий: «Академик Павлов в своей лаборатории в Ленинграде установил, что „психическое“ отделение слюны тоже рефлекс, но выработанный животным при жизни». Далее фильм переключается на «условные рефлексы». По сигналу метронома обезьяна бежит к кормушке. Со временем она учится различать медленные и быстрые удары и бежит не каждый раз, а только услышав соответствующий сигнал. Таким образом, условным рефлексам можно научиться, но можно их также и снова утратить. Дальнейшие примеры наглядно показывают, что подобный вывод справедлив и для собак. Большую часть фильма занимают опыты на животных – фильм как начинается с них, так ими и заканчивается, – только для изучения условных рефлексов вместо лягушек операциям подвергаются собаки и обезьяны.

Опыты с удалением части мозга должны показать зрителю, что условные рефлексы формируются в больших полушариях головного мозга. Для визуализации этих опытов Пудовкину каждый раз приходится прибегать к помощи рисованной анимации, а сами животные появляются на экране уже после проделанной над ними операции, демонстрируя все возникшие вследствие нее ограничения в поведении. Вывод из этих экспериментов гласит: «Условные и безусловные рефлексы составляют основу поведения человека». Через несколько секунд затемнения следуют кадры в родильном отделении. Показывается рождение ребенка с его немногочисленными врожденными рефлексами. «При первом кормлении ребенок еще не берет грудь», что означает: даже условному рефлексу питания нужно сформироваться. О формировании условного рефлекса у человека в финале фильма говорится следующее: если воспитание детей ориентировано на учение Павлова о рефлексах – дети учатся есть и пить, умываться и даже спокойно играть, то есть дети обучаются сложному поведению. Последнее слово в фильме принадлежит не самому Павлову, они появляются анонимно, без ссылки на автора, и повторяют почти дословно уже прежде появлявшийся текст: «Учение об условных рефлексах является основой материалистического понимания поведения человека и животных».

Часовой фильм был создан в московской киностудии «Межрабпом-Русь», в которой кроме Пудовкина работал практически весь коллектив студии Кулешова[338]. «Межрабпом» – сокращение от Международной рабочей помощи, а «Русь» – название частной кинокомпании, объединенной в 1923 году с «Межрабпомом» и частично финансируемой государством. Непонятно, чем был вызван интерес этой кинокомпании к материалу Пудовкина, но вполне возможно, что ее руководство надеялось на экспортную прибыль, имея некоторый опыт поставок за рубеж советских агитационных фильмов. Или же этот проект стал выполнением обещанного в 1925 году: использовать государственные деньги на производство «пропагандистских фильмов для рабочих и крестьян»[339]. Пудовкин, очевидно, также надеялся, что известность Павлова принесет популярность и ему. Сам же Павлов был далеко не рад этому почти годовому вмешательству съемочной группы в работу его лаборатории и старался держаться от камер подальше[340]. По какой же причине он все-таки впустил съемочную группу в свою лабораторию? Мог ли фильм каким-либо образом способствовать его работе и, наоборот, какое влияние могли оказать исследования Павлова на ход съемок и работу режиссера? Что может рассказать «Механика головного мозга» о тогдашнем понимании науки и, наконец, какую роль играет тут психотехника?

Вопреки названию фильма, Пудовкин показывает нам не сам головной мозг, а скорее поведение животных и людей, как это указано в подзаголовке[341]. Опыты на лягушках, собаках и обезьянах, разрабатывавшиеся физиологами, прежде всего Иваном Сеченовым, на протяжении XIX века и вошедшие в учение Ивана Павлова о рефлексах, отражались на поведении подопытных животных. В фильме демонстрируются их реакции на различные раздражители, вызываемые в лаборатории, в клетках и на открытом пространстве. Мозг визуализировался в фильме только в рисованной анимации, иллюстрировавшей внешне незаметные взаимосвязи, «внутренне» сопровождавшие поведение животных. Текст комментировал эти незаметные процессы в упрощенной, доступной непрофессионалу форме: «Раздражение двигательного нерва передается мышцам и вызывает их сокращение ‹…›. От сильного раздражения (кислота) возбуждение из одного центра разливается по всему мозгу и передается в соседние центры»[342]. Эти анимированные схемы незаметных для человеческого глаза физиологических процессов, так же как и само содержание фильма, были для того времени весьма актуальны (ил. 26). Анимация изготавливалась в специальном отделе киностудии, и фильм Пудовкина был только вторым случаем применения подобной техники в продукции «Межрабпом-Русь»[343]. Режиссер подчеркивал, что некоторые эксперименты, заснятые в фильме, не были даже упомянуты в печатных трудах Павлова[344]. Так он продемонстрировал свои собственные способности к пониманию научной проблематики и вместе с тем оставил открытым вопрос о том, насколько представленные в фильме аргументы расходятся с теми, которые одобрил бы Павлов, и какую долю идеологии фильм «Механика головного мозга» привнес в теорию рефлексов[345].

Ил. 26. Схема условного рефлекса собаки

Абстрактным рисованным изображениям напрямую радикально противопоставлены в фильме кадры, отснятые в лаборатории. В долгих, снятых в темных помещениях кадрах вскрывают лягушек, тренируют условные рефлексы у собак и исследуют изменения в восприятии у обезьян после удаления определенных частей мозга. Рождение ребенка знаменует будущее этого лабораторного мира, чья экспериментальная жестокость легитимизируется применением теории рефлексов Павлова при воспитании маленьких детей. Играют ли дети, накрывают ли на стол или чистят зубы – выработка условного рефлекса позволяет не только изменить их поведение, но и улучшить его. Это послание уже имеет мало общего с идеалистическими представлениями о более солидарном и гуманном обществе. Хотя титры в фильме упорно это утверждают, им противоречит повествование, рассказываемое языком кино: быстрая смена кадров и недостаток света создают хрупкую эстетику, далекую от пропагандистской эйфории. Различного рода технические погрешности, вроде качественно различающихся титров или вдруг мелькающего то тут, то там кадра с названием фильма, позволяют квалифицировать этот фильм как некий гибрид, целевую аудиторию которого или жанр трудно определить. Еще труднее отыскать в этом фильме оптимистический настрой, присущий эстетике нового человека, активно насаждавшейся политиками и философами через все советские медиа в эти годы[346].

Роль «Механики головного мозга» в фильмографии Пудовкина до сих пор недооценивается исследователями: картине отводится место студенческой работы, несравнимой с такими его позднейшими художественными фильмами, как «Мать» или «Конец Санкт-Петербурга»[347]. Пудовкин и сам сожалел о закрепившейся за «Механикой головного мозга» репутацией «фильма – пробы пера»[348]. Несмотря на то что сотрудничество с Павловым и сама подготовка