Совращенный поселянин. Жизнь отца моего - Никола Ретиф де ла Бретонн

в «развращенном» городе, где служат Ваалу, тут же нравы золотого века и каждый вечер глава семьи читает и толкует Библию, наставляя жену: — Чтобы обеспечить счастливую семейную жизнь, прежде всего надлежит главе распоряжаться, а нежно любимой супруге — исполнять его волю по склонности и велению сердца; если бы речь шла о посторонней женщине, я назвал бы это послушанием.

Тем, кто следует подобным указаниям, не отступает от старых заветов, и, не рассуждая, послушен отцу, кюре и власти, обеспечены благополучие и счастье в рамках жизни «согласной природе»...

«Сельское хозяйство — наиболее достойное человека занятие, пахарь выполняет божье назначение на земле», — эти слова, высказываемые главой семьи, выражают мысль, составляющую стержень книги. Вслед за Руссо, Ретиф устами мудрого крестьянина повторяет, что «человек, родившийся в городе, не обладает столь устойчивыми добродетелями, как поселянин», и что «человек остается добродетельным до тех пор, пока пашет землю». «Не следует гнаться за богатством или суетными почестями, — говорит он, — потому что... среднее состояние, средний класс всего более любезны добродетельным королям».

Даже в этом романе-идиллии Ретиф вовсе не безоговорочно принимает старые порядки. Напротив: он приводит яркие примеры злоупотребления отцовской властью, заставляет читателя возмущаться тираническим воспитанием детей. Ретиф показывает, насколько бывает косной и отсталой община, враждебная новшествам, не без иронии говорит об обучении детей в приходской школе. Однако он тут же противоречит сам себе. Косность крестьян препятствует введению улучшенных методов обработки земли, от этого страдает их собственное благополучие, но ... общество держится на авторитете старших, он единственная защита против развращенности века и падения нравов! Отец разрушил счастье сына, жестоко высек его бичом, но ... сын остался зато в деревне, сделал в ней много добра, народил детей. Это все, уверяет Ретиф, стоит отказа от любви. Порка, де, всегда идет на пользу! Читатель должен сам разобраться в значении и справедливости описанных обычаев и порядков: Ретиф вырисовывает все так выпукло и полно, что оно само говорит за себя, иногда — наперекор авторским суждениям.

Однако «Жизнь отца моего» — не трактат о деревне или социологическое исследование, а живая, исполненная красок и движения книга. С ее страниц глядят на нас из глубины столетий французские крестьяне, какими они были в жизни: богатые хозяева и батраки, корыстные и добродетельные кюрэ, женщины покорные и строптивые, деревенские жантильомы, древние деды, разносчики и трактирщики, синдики и мелкие чиновники. Если любви в романе придан характер жертвенности, если она описана как чувство высшее и идеальное, воспринимаешь это как дань эпохе. Примерно так объяснялись влюбленные в век романов аббата Прево, Стерна или Бернардена Сен-Пьера...

Читая «Жизнь отца моего», видишь перед собой людей XVIII века и в них веришь. Исторически глубоко верен и правдив художник Эварист Гамелен, которого Анатоль Франс заставляет говорить образами Плутарха — ведь имена Гракхов и Брутов не сходили со страниц газет во время Французской революции, они гремели с трибуны Конвента. Точно так же правдоподобно звучат сентенции в духе Руссо у отца Ретифа. Он говорит: «Богатство, добытое трудами рук своих, есть богатство праведное», или: «Я оставляю детям в наследство добродетель». Таков был дух времени, когда умами владели «Общественный договор» и «Эмиль» и сентенции из этих книг сделались обиходными, в обществе было модно жить по Руссо — вспомним Марию-Антуанетту с ее барашками в Трианоне, слесарное ремесло Людовика XVI, речи о добродетели в Законодательном собрании и в Конвенте!

С «Жизнью отца моего» тесно перекликается, а кое в чем и повторяет ее, другое сочинение Ретифа о деревне — двухтомный роман «Школа отцов». Название книги говорит о ее дидактическом характере: в ней, действительно, значительно меньше живых эпизодов и описания повседневных сцен, чем в «Жизни отца моего». Ретиф тут больше занимается вопросами нравственного воспитания и общими рассуждениями о деревне. В «Школе отцов» привлекает внимание изложенный в романе проект организации сельского хозяйства на основе обобществления земли, орудий и тягла. Живо и остроумно составлено рассуждение о возможности сделать из сеньоров полезных для общества людей. Об устройстве идеального сельского хозяйства он пишет и в романе «Совращенный поселянин», принесшем, как упоминалось, известность автору. Этот роман написан в форме писем. В издании 1776 г. с пометкой «Гаага» — к этой уловке прибегали парижские издатели, чтобы избавиться от придирок цензуры, — к письмам приложено добавление под названием «Устав поселка Уден, в котором живут общиной члены рода Р*» — это и есть проект сельскохозяйственной коммуны, изобретенный Ретифом для идеальной деревенской общины, о котором он говорит в «Школе отцов». В этом уставе развернута предметная программа реформированного сельского хозяйства. Ретиф описывает практическую форму, какую, по его мнению, должно принять землевладение во Франции. В уставе немало любопытных подробностей, предложений, как делить доходы, сообща работать, распределять обязанности, хотя, если верить критикам, Ретиф тут не так оригинален, как в своем проекте рабочей ассоциации, с которым он обратился к властям после революции.

Однако значение «Совращенного поселянина» не в этом уставе и не он, разумеется, обусловил успех книги Ретифа. «Совращенный поселянин» ближе всего подходит к представлению о реалистическом романе, как о сочинении, где развертывается личная судьба человека, описанная художественными средствами и представленная в связи с событиями на фоне реальной жизненной обстановки. Биографические моменты в «Совращенном поселянине» менее выставлены, чем это обычно бывает у Ретифа, и если, как было сказано выше, мотивы этого романа близки личным переживаниям автора, он сумел тут, наделив ими другое лицо, художественно их обобщить в судьбе своего героя.

В «Совращенном поселянине» перед нами молодой человек, который покидает деревню, описанную идиллически прекрасной, так как считает, что только в городе он найдет применение своим способностям и обретет счастье. Действительность его разочаровывает очень скоро. Юноша убеждается в том, что в обществе следует проводить разницу не столько между городом и деревней, как между пожирателями и пожираемыми. Любой человек неминуемо попадает в тот или другой разряд. Переводя это на современный язык, скажем, что Ретиф очень отчетливо разглядел имущественную основу разделения людей и понял, что социальное неравенство основано именно на разнице состояний. Последующая судьба молодого крестьянина наглядное тому подтверждение.

Он попадает в общество развращенных горожан, желание понравиться любимой женщине заставляет его идти на сделки с совестью. Со ступеньки на ступеньку он скатывается в бездну порока и, лишенный чести, деревенской невинности и чистоты, идет на уголовное преступление. Тщеславие и жажда наслаждений губят героя и доводят его до каторги.

Как видим, сюжет романа напоминает судьбу кавалера де Грие, а противопоставление города деревне — идея