250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке

востоку от нее до отметки 273», «на полторы версты восточнее отметки 232» – указывают, что это не «приказание» для действий на местности, а лишь предварительная схема в кабинете по карте; чтобы иметь характер действительного «приказания», эта схема должна была бы выразиться подобием французской таблицы, точно указывающей конкретные предметы на местности.

III. Часто задачи ставились неопределенно, в общих выражениях, вследствие чего и исполнение в более или менее значительной степени уклонялось от стремлений начальника, дающего эти задачи, например:

а) «своевременной и тщательной артиллерийской подготовкой огня мест прорыва расположения противника обеспечить успех атак»,

б) «сосредоточить огонь (в ночном бою) по высотам в районе дер. N., сосредоточить огонь у шоссе».

IV. В отношении выбора позиции нужно сказать, что некоторые батареи ставились слишком далеко от противника: легкие батареи в 4 верстах от линии окопов атакуемого участка. Наблюдательные пункты, значительно удаленные от позиций противника, затрудняли наблюдение, как вследствие значительного расстояния, так и потому, что наблюдатель не мог точно распознавать, с каких именно батарей падали снаряды. С занятием пехотой ближних позиций, наблюдательные пункты в некоторых случаях были вынесены в передовые части, и дело наблюдения поставлено было более прочно.

V. Маневр почти отсутствует.

а) Сбив противника с передовых позиций, даже и легкие батареи продолжают иногда оставаться на первоначальных позициях и стрельбу для разрушения искусственных препятствий ведут с таких расстояний (иногда до 4 верст), при которых теория отрицает возможность какого бы то ни было успеха.

б) Запасных позиций (вдоль фронта) в большинстве случаев не избирается.

Главная артиллерийская атака

(Сначала идут опять-таки теоретические указания, как и раньше частью заимствованные из брошюры Кудрявцева.)

«К сожалению, приходится установить, что у нас допущены слишком многочисленные отступления от указаний боевого опыта о необходимости тщательной и самой действительной первоначальной артиллерийской подготовки, в особенности против проволочных заграждений противника и против его пулеметных закрытий и гнезд.

1. В декабрьских боях на Стрыпе:

а) Записка начальника 11-й дивизии 30 декабря № 6300 причиной неудачи этого дня считает невыполнение артиллерией поставленной ей задачи хотя несколько разрушать первую линию неприятельских окопов.

б) Командир 11-го армейского корпуса, убедившись после боя, что атака позиции противника без особенно тщательной подготовки потребует больших потерь и может окончиться неудачей, не принимает тотчас же действительных мер к тщательной подготовке дальнейших атак и только спустя 2 недели объявляет в приказе: «Требую обратить самое серьезное внимание на артиллерийскую подготовку и без надлежащего расстрела окопов противника атаки не производить».

в) В других корпусах обнаруживается ничем не объяснимая торопливость: хотя и сознают, что проходы (в проволочных заграждениях) узки, тем не менее (при штурме) не отдается приказания расширить проходы, а лишь настаивается на безостановочном движении, так как штурм не будет отложен ни в каком случае. Все горячатся – начальник дивизии и командир корпуса, – и пехота должна тысячами жизней и быстротою своих ног пополнять недостаток подготовки.

Одним словом, все сводилось к торопливому выполнению дела в противоположность тому, что именно требуется сущностью такой задачи, как атака укрепленной позиции противника, где все основано на расчете, осмотре, изучении, соображении, подготовке.

г) Однажды пришлось высшей инстанции приказать начальнику дивизии и начальнику артиллерии перейти с наблюдательного пункта высоты 294 безотлагательно на высоту 241 и передвинуть соответственно командиров полков и батальонов за невозможностью руководить боем и управлять огнем артиллерии с ранее занятых пунктов.

2. В мартовских боях:

а) На Северном фронте артиллерийская подготовка атаки, несмотря на большое число выпущенных снарядов, не была успешной, хотя в группе генерала Гандурина участок атаки обстреливался нашим фланговым огнем, проволочные заграждения не были в сколько-нибудь достаточной степени разрушены артиллерией.

б) В группе генерала Плешкова. Недостаточность первоначальной артиллерийской подготовки 5 марта объясняется тем, что, по какому-то странному недоразумению, части 22-й дивизии преждевременно начали атаку в 1-м часу дня, без какого-либо указания из штаба группы; одновременно, также, очевидно, но недоразумению, двинулись и части 1-й Сибирской дивизии. Так как остановить атаку было уже нельзя, то на поддержку последней, по приказанию командира 1-го Сибирского корпуса, двинулись части 2-й Сибирской дивизии. Хотя некоторые передовые немецкие окопы были захвачены, но удержаться в них, а равно овладеть Лапинским лесом, несмотря на геройские усилия войск, не удалось. Части понесли большие потери, и атака захлебнулась.

В дальнейшей артиллерийской борьбе, несмотря на интенсивный обстрел позиций противника, нельзя было вполне затушить его пулеметную, преимущественно фланговую, оборону из очень прочно устроенных, искусно маскированных в лесу блиндажей, а также не удавалось привести к молчанию его артиллерию, как по невозможности корректировать стрельбу с наблюдательных пунктов, так и по отдаленности неприятельской артиллерии для орудий 6' и 48". Орудия 42" молчали, по неимению снарядов, с 7 по 14 марта.

Пехотная атака с поддержкой артиллерии

(Опять теоретические указания.)

1. У самой пехоты нет должного сознания своего бессилия перед неприятельским огнем и окопом, как свидетельствует упомянутый выше случай преждевременной атаки 5 марта в 1-м армейском корпусе. Эта атака началась по почину пехотных начальников, соблазнившихся замеченным отходом групп из некоторых районов немецкого расположения, а также слабым огнем из немецких окопов против расположения наших высланных в некоторых участках редких цепей и желанием воспользоваться удобным моментом для наступления, не дав противнику безнаказанно отходить и устраиваться на 2-й линии. Пренебрежение, выказанное здесь к артиллерийской подготовке, объясняется, конечно, бессознательной храбростью и недостаточной осторожностью; оно погубило всю операцию и подорвало доверие в людях. Ни одна из дальнейших атак группы генерала Плешкова не удалась.

2. На Северном фронте то же явление: прорвавшиеся вперед части, не поддержанные своевременно, встреченные контратакой, забрасываемые ручными гранатами, в большинстве случаев отступали. Пассивное упорство войск под губительным огнем немецких пулеметов доходило до того, что в одном полку 60-й пехотной дивизии из боя вышло всего 700 человек. При этом закрепляться на мерзлом грунте занятых участков было крайне тяжело, делали окопы из снега и ночью с тыла подносили заполненные песком мешки. Там, где войска успевали загородиться переносными рогатками, они легче удерживались.

3. Движение пехоты без достаточной подготовки в атаку (на штурм) явно замечается и в боях на Стрыпе. Первый день атаки 14 декабря показал крайнюю трудность преодоления многочисленных проволочных заграждений неприятеля, подтверждавшуюся и последующими днями; это указывает, что в течение целых трех суток заграждения не были уничтожены. Таким образом, обстановка уже 14 декабря требовала поставить атакующие войска в условия, дающие им возможность не только закрепить за собою занятое пространство, но, прикрывшись окопами, уменьшить потери и дать возможность отдыха людям. Однако из донесений (командира корпуса) видно, что в течение трех суток многие части ограничились устройством окопов лишь с колена или в виде одиночных