Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

и сделало последнюю должность наследственной, то есть передало ее семье Хасмонеев. Иудея вновь стала теократией, во главе которой стояла Хасмонейская династия жрецов-царей. Для семитических общин было в высшей степени характерно то, что они тесно связывали друг с другом преходящую и духовную власть, как в семье, так и в государстве. Единственным их сувереном был Бог.

Сознавая слабость своего небольшого царства, Хасмонеи на протяжении жизни двух поколений расширяли его границы дипломатическими и военными средствами. К 78 г. до н. э. они покорили и поглотили Самарию, Эдом, Моав, Галилею, Идумею, Трансиорданию, Гадару, Пеллу, Герасу, Рафию и Газу и превратили Палестину в государство столь же обширное, как и держава Соломона. Потомки отважных Маккавеев, которые сражались за религиозную свободу, насильно внедряли иудаизм и обрезание в покоренных областях, иногда прибегая к помощи меча{1471}. В то же время Хасмонеи утратили религиозный пыл и, невзирая на отчаянные протесты фарисеев, делали все новые и новые уступки эллинизированной части населения. Царица Александра Саломея (78–69 гг. до н. э.) переломила эту тенденцию и заключила мир с фарисеями, но еще до ее смерти ее сыновья Гиркан II и Аристобул II вступили в борьбу за наследование трона. Обе партии предоставили рассмотреть их требования Помпею, который в это время со своими победоносными легионами стоял у Дамаска (63 г. до н. э.). Когда Помпей решил спор в пользу Гиркана, Аристобул укрепился вместе со своей армией в Иерусалиме. Помпей осадил столицу и захватил ее нижние районы, но сторонники Аристобула укрылись в защищенном стенами храме и держались в течение трех месяцев. Их благочестие, свидетельствуют историки, помогло Помпею взять над ними верх; заметив, что они уклоняются от сражения по субботам, он приказал солдатам каждую субботу без помех делать насыпи и готовить стенобитные орудия для того, чтобы на следующий день идти на приступ. Тем временем жрецы приносили в храме обычные молитвы и жертвы. Когда крепостные валы пали, было уничтожено 12 000 евреев; сопротивлялись немногие, не просил пощады никто, многие прыгали со стен и разбивались насмерть{1472}. Помпей приказал воинам не трогать сокровищ храма, но взыскал с государства контрибуцию в 10 000 талантов (3 600 000 долларов). Города, завоеванные Хасмонеями, были переведены под власть Рима; Гиркан II был назначен первосвященником и номинальным правителем Иудеи, который, однако, должен был находиться под опекой Антипатра из Идумеи, помогавшего Риму. Независимой монархии пришел конец, и Иудея стала частью римской провинции Сирия.

В 54 г. до н. э. Красс на пути к роли Пенфея при Ктесифонском дворе похитил из храма сокровища, которые не тронул Помпей; изъятая сумма составляла около десяти тысяч талантов. Когда пришли известия о поражении и смерти Красса, иудеи воспользовались случаем, чтобы вернуть себе свободу. Лонгин, преемник Красса на посту губернатора Сирии, подавил восстание и продал 30 000 иудеев в рабство (43 г. до н. э.){1473}. В том же году умер Антипатр; парфяне прорвались через пустыню в Иудею и посадили на трон марионеточного царя Антигона, последнего из Хасмонеев. Антоний и Октавиан в ответ на это провозгласили царем Иудеи Ирода, сына Антипатра, и обеспечили его средствами на содержание армии. Ирод изгнал парфян, спас Иерусалим от разграбления, отправил Антигона к Антонию для казни, уничтожил всех иудейских лидеров, поддержавших марионетку, и при таких благоприятных обстоятельствах началось одно из самых колоритных царствований в истории (37–4 гг. до н. э.).

III. ИРОД ВЕЛИКИЙ

Его характер был типичен для эпохи, которая произвела на свет столько умных, но безнравственных людей — талантливых и бессовестных, отважных и бесчестных. Он был на свой, менее грандиозный манер, Августом Иудеи: как и Август, он набросил на хаос узду диктаторского порядка, украсил свою столицу греческими зданиями и статуями, расширил пределы царства, привел его к процветанию, добился большего при помощи хитрости, а не оружия, имел нескольких жен, был сокрушен коварством одного из своих отпрысков и был чрезвычайно удачлив, не зная при этом счастья. Иосиф описывает его как человека большого физического мужества и ловкости, прекрасного стрелка из лука и метателя дротика, могучего охотника, который в течение одного дня загонял до сорока диких зверей, и «такого воина, которому невозможно было противостоять»{1474}. Несомненно, ко всем этим достоинствам добавлялось и личное обаяние Ирода, потому что он всегда умел защититься речами или подкупом ото всех врагов, стремившихся поссорить его с Антонием, Клеопатрой или Октавианом. Из каждого конфликта с триумвирами он выходил с еще большей властью и территорией, чем прежде, и наконец Август решил, что Ирод наделен «слишком великой душой для столь малого царства», вернул ему города Хасмонейской Палестины и желал, чтобы Ирод мог также править Сирией и Египтом{1475}. «Идумеец» был человеком столь же щедрым, сколь и безжалостным, и благодеяния, оказанные им своему народу, могут сравниться лишь с тем вредом, который он причинил подданным.

Отчасти на формирование его нрава повлияла ненависть к тем, кого он победил или чьи родственники были им казнены, а кроме того, его всегда преследовала презрительная враждебность народа, который был недоволен его жестким авторитаризмом и чужеземным происхождением. Он стал царем с помощью Рима и его денег и до конца своих дней был другом и вассалом державы, от которой пылко стремились освободиться иудеи, ни днем, ни ночью не переставая плести заговоры. Скромная экономика страны сгибалась и в конце концов сломалась под бременем налогов, которые взимал с нее роскошествовавший двор и которые шли на исполнение строительной программы, никоим образом не соразмерной национальному богатству. Ирод старался как мог угодить своим подданным, но терпел неудачи. В тяжелые годы он прощал недоимки, убедил Рим понизить взимавшуюся с Иудеи дань, обеспечил привилегии для иудеев, живущих за пределами его царства, не мешкая облегчал положение голодающих и бедствующих, поддерживал внутренний порядок и внешнюю безопасность, разрабатывал природные ресурсы своей страны. Он покончил с разбойниками, стимулировал торговлю; рынки и порты были полны жизнью и шумом. В то же время царь вызвал общественное отчуждение распущенностью нрава, свирепостью наказаний и «случайным» утоплением в бане Аристобула — внука Гиркана II и законного наследника трона. Жрецы, которых он лишил власти и для которых сам назначал вождей, составляли против него заговоры, а фарисеи с отвращением относились к его очевидной решимости превратить Иудею в эллинистическое государство.

Будучи правителем множества городов, население которых составляли большей частью греки, а не иудеи, и находясь под впечатлением утонченности и разнообразия эллинистической цивилизации, Ирод — который не был иудеем ни по происхождению, ни по убеждениям — вполне