Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

Он учил куда более строгому толкованию Закона, отвергал развод и требовал буквального исполнения Торы, невзирая на новизну обстоятельств. Этот раскол в среде иудейских учителей на консервативную и либеральную группы возник за столетие до Хиллела и продолжался вплоть до разрушения Храма.

V. ВЕЛИКОЕ ОЖИДАНИЕ

Иудейская литература этого периода, дошедшая до нас, почти целиком религиозна. Точно так же, как ортодоксальному иудею казалось кощунством изготовлять изображения божества или украшать его храмы произведениями пластических искусств, ему представлялось ошибочным создавать философские или литературные произведения, конечной целью которых не являлось бы прославление Закона и восхваление Бога. Существовало, конечно же, и немало исключений, чему примером — прелестный рассказ о Сусанне. Он повествует о прекрасной еврейке, ложно обвиненной в нарушении целомудрия двумя «неудовлетворенными» старцами и освобожденной благодаря ловкому допросу свидетелей, который был устроен юношей по имени Даниил. Даже столь романтическая история, оказывается, смогла попасть в некоторые редакции Книги Даниила.

Книга Иисуса сына Сирахова, известная нам как «Экклесиастик», возможно, была создана в этот же период; это — один из многих Апокрифов, или «потаенных» (неаутентичных) текстов, не вошедших в канон еврейского Ветхого Завета. Это сочинение, изобилующее красотами и мудростью, не заслужило исключения из того ряда, в котором стоят «Экклезиаст» и Иов. В двадцати четырех главах этой книги мы вновь встречаем, как и в восьмой главе «Притч», учение о Логосе или Воплощенном слове: «Мудрость — первое творение Бога; она сотворена в начале мира». Между 130 г. до н. э. и 40 г. н. э. некий александрийский еврей (или группа эллинизированных евреев) опубликовал Книгу Премудрости Соломоновой, в которой была предпринята попытка решить ту же задачу, над которой бился и Филон, — примирить иудаизм с платонизмом. Эта книга звала эллинизированных евреев назад, к Закону, и была написана такой же благородной прозой, как и книга Исаии. Произведение меньших размеров — Псалмы Соломоновы (около 50 г. до н. э.) — полно предвкушений явления искупителя Израиля.

Надежда на спасение от власти Рима и земного страдания при помощи божественного Избавителя слышится практически во всех иудейских сочинениях этой эпохи. Многие произведения принимали форму апокалипсисов, или откровений, целью которых было объяснить и оправдать прошлое, изобразив его прелюдией к триумфальному будущему, которое было открыто Богом некоему провидцу. Книга Даниила, написанная около 165 г. до н. э. для того, чтобы воодушевить сражающийся с Антиохом Эпифаном Израиль, по-прежнему имела хождение среди иудеев, которые не могли поверить в то, что Яхве попустит языческому владыке долго господствовать над ними. Книга Еноха, принадлежащая, вероятно, перу нескольких авторов, писавших между 170 и 66 г. до н. э., имела форму видений, которых был удостоен патриарх, «ходивший с Богом», согласно Книге Бытия (V, 24). Здесь рассказывалось о падении сатаны и его сонмищ, вторжении зла в земную жизнь, последовавшем за этим падением, и предвещалось наступление Царства Небесного. Около 150 г. до н. э. иудейские писатели стали издавать Сивиллины Оракулы, в которых различные сивиллы или пророчицы были изображены защитницами иудаизма от язычества и предсказывали окончательную победу иудеев над своими врагами.

Идея о боге-спасителе пришла в Западную Азию, вероятно, из Персии и Вавилонии{1503}. В зороастрийском вероучении вся история и жизнь человеческая представлялись как война между святым воинством света и дьявольскими силами тьмы; в конце придет спаситель — Саошьянт или Митра, — который будет судить всех людей и установит вечное царство справедливости и мира. Для многих иудеев римское правление представлялось частью преходящего торжества зла. Они отвергали алчность, коварство, жестокость и кумиропочитание «языческой» (то есть нееврейской) цивилизации и «атеистический» гедонизм эпикурействующего мира. Согласно Книге Премудрости,

безбожник говорил: «Наша жизнь коротка и утомительна, и ни для кого нет лекарства от смерти; и не было еще никого, кто вернулся бы с того света… Ибо дыхание в наших ноздрях подобно дыму, а в сердце нашем — крохотная искорка; стоит ей погаснуть, и наше тело превратится в прах, наш дух рассеется, как воздух, наше имя забудется, и наша жизнь пройдет, словно тень от пробежавшей тучи, словно туман, развеянный лучами солнца… Давай же будем наслаждаться тем хорошим, что есть у нас под рукой… пусть ни один цветок и ни одна весна не обойдут нас стороной; будем увенчивать себя розовыми бутонами, пока они не завяли; пусть каждое место, куда бы мы ни попали, сохранит приметы нашей радости»{1504}.

Эти эпикурейцы пользуются ложными доводами, утверждает автор; они молятся падающей звезде, ибо наслаждение — вещь пустая и мимолетная.

Ибо надежда безбожного — то же, что солома, метомая ветром, что плотный иней, рассеиваемый бурей; она проходит, словно воспоминание о побывшем только один день госте. Но праведный будет жить вечно, и заботится о нем сам Всевышний. Потому и достанется ему славное царство, и прекрасную диадему возложит на него Господь{1505}.

Царство зла будет сокрушено, согласно книгам откровений, или непосредственным вмешательством самого Бога, или в результате земного пришествия его сына или представителя — Мессии, или Помазанника[101]. Разве пророк Исаия не предсказал столетия назад его приход?

Ибо младенец родился нам; Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог Крепкий, Отец вечности, Князь мира{1506}.

(Синодальный перевод)

Многие евреи были согласны с Исаией (XI, 1), который описывал Мессию как земного царя, который будет потомком царского дома Давида; другие, как авторы Книг Еноха и Даниила, называли его Сыном Человеческим и изображали его сходящим на землю с небес. Философ, написавший Притчи, и поэт, создавший Книгу Премудрости Соломоновой{1507}, возможно, под влиянием платоновских Идей или стоической anima mundi, видели ч нем воплощенную Мудрость, первенца Бога, Слово или Разум (logos), которому суждено вскоре сыграть столь значительную роль в философии Филона. Почти все авторы апокалиптических писаний думали, что триумф Мессии не за горами; но Исаия в примечательном фрагменте описывает его как «презренного и умаленного пред людьми».

…муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что не ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи, и понес наши болезни… Он был изъязвлен за грехи наши и мучим за беззакония наши… и ранами Его мы исцелились… Господь возложил на Него грехи всех нас… От уз и суда Он был взят… Он отторгнут от земли живых… Он, Праведник… оправдывает многих и грехи их на Себе понесет{1508}.

(Синодальный