Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

class="a">{1519}. Восстание перешло в революцию. Восставшие окружили римский гарнизон в Массаде, убедили его сложить оружие, а затем уничтожили всех пленников. В тот же день язычники Цезареи — столицы Палестины — устроили погром, в котором было убито 20 000 евреев; тысячи других были проданы в рабство{1520}. Разгневанные революционеры опустошили множество греческих и сирийских городов в Палестине и Сирии, некоторые из них сожгли дотла, убивали и гибли без счета. «В те времена можно было часто видеть, — сообщает Иосиф, — города, битком набитые непогребенными… трупами; рядом лежали старики и младенцы, и среди них — женщины с непокрытым телом»{1521}. К сентябрю,66 г. революция охватила Иерусалим и почти всю Палестину. Партия мира была дискредитирована, и большинство ее членов присоединились теперь к восставшим.

Среди них был священник по имени Иосиф — молодой человек тридцати лет, энергичный, блестящий, одаренный интеллектом, способным любую страсть превращать в добродетель. Направленный повстанцами на укрепление Галилеи, он отстаивал ее оплот Иотапату от осаждавших ее войск Веспасиана до тех пор, пока в живых не осталось только сорок еврейских солдат, спрятавшихся в пещере. Иосиф хотел капитулировать, но солдаты пригрозили ему смертью, если он только попытается это сделать. Поскольку они предпочитали смерть плену, он убедил их тянуть жребий, чтобы установить порядок, в котором каждый из них должен будет умереть от руки соратника; когда были убиты все, кроме него самого и еще одного воина, он убедил оставшегося в живых товарища сдаться вместе с ним. Их уже собрались было отправить в оковах в Рим, когда Иосиф предрек, что Веспасиан станет императором. Веспасиан освободил его и постепенно все чаще стал пользоваться услугами этого ценного советника в войне против иудеев. Когда Веспасиан уехал в Александрию, Иосиф находился рядом с Титом, осаждавшим Иерусалим.

Приближение легионов заставило обороняющихся пусть и с запозданием, но фанатично объединить свои силы. По подсчетам Тацита, в городе собралось 600 000 повстанцев. «Все, кто был годен к военной службе, были при оружии», и женщины в воинственности ничуть не уступали мужчинам{1522}. Иосиф из римских укреплений призывал осажденных сдаться; они заклеймили его как предателя и бились до последнего. Страдающие от голода иудеи совершали отчаянные вылазки за продовольствием; тысячами они попадали в плен к римлянам, тысячами распинали их на кресте; «множество распятых было столь огромным, — повествует Иосиф, — что для крестов уже не хватало места, а для тел — крестов». На последних стадиях пятимесячной осады улицы города были усеяны трупами; по ним бродили мародеры, грабя и добивая умирающих; сообщают, что со стен было сброшено 116 000 тел. Некоторые иудеи проглатывали кусочки золота и бежали из Иерусалима; римляне или сирийцы, взяв их в плен, вспарывали им животы или рылись в их испражнениях в поисках монет{1523}. Захватив половину города, Тит предложил мягкие, по его мнению, условия капитуляции; условия были отвергнуты. Пылающие головешки, метаемые римлянами, подожгли храм, и величественное строение, большая часть которого была сделана из дерева, быстро сгорело. Оставшиеся в живых защитники сражались мужественно, гордясь тем, говорит Дион, что умереть им придется на земле храма{1524}. Некоторые из них убивали друг друга, некоторые бросались на собственные мечи, некоторые прыгали в огонь. Победители, не зная пощады, убивали всех евреев, на которых могли наложить руки; 97 000 беглецов были пойманы и проданы в рабство; многие из них умирали на триумфальных играх, став невольными гладиаторами, чтобы потешить публику в Берите, Цезарее Филипповой и Риме. Иосиф подсчитал, что за время осады и сразу же после нее было убито 1 197 000 евреев; по мнению Тацита, погибло до 600 000 (70 г.){1525}.

Сопротивление тлело то здесь, то там до 73 г., однако разрушение храма, в сущности, было свидетельством поражения восстания и крушения еврейской государственности. Собственность тех, кто принял участие в восстании, была конфискована и распродана. В Иудее почти не осталось евреев, а те, что остались, существовали на грани голодной смерти. Даже беднейший из евреев должен был отныне платить в пользу языческого храма в Риме полшекеля, которые некогда благочестивые иудеи вносили ежегодно на содержание храма. Преосвященничество и синедрион были упразднены. Иудаизм принял ту форму, которую сохраняет до наших дней: религия без центрального святилища, доминирующего священства, жертвоприношений. Саддукеи исчезли, в то время как фарисеи и раввины стали вождями бездомного народа, которому не было оставлено ничего, кроме его синагог и надежды.

VII. РАССЕЯНИЕ

Бегство или порабощение миллиона евреев настолько способствовало их распространению по всему Средиземноморью, что их ученые ведут отсчет существования диаспоры с момента разрушения Иродова храма. Мы уже знаем, что на самом деле это Рассеяние берет свое начало в Вавилонском Пленении, имевшем место на шесть столетий раньше, и особенно прославилось своей колонией в Александрии. Поскольку плодовитость являлась требованием Закона, который наряду с благочестием был надежным заслоном от практики детоубийства, еврейская экспансия была вызвана не только экономическими, но и биологическими причинами. Евреи по-прежнему играли в мировой коммерции весьма незначительную роль. За пятьдесят лет до падения Иерусалима Страбон, со свойственным антисемиту гиперболизмом, сообщал, что «трудно найти хоть одну область обитаемой земли, которая не впустила бы это племя и не стала его собственностью»{1526}, Филон за двадцать лет до Рассеяния писал: «Континенты… полны еврейских поселений, как и острова, и почти вся Вавилония»{1527}. К 70 г. в Селевкии-на-Тигре обитали тысячи евреев, жившие и во многих других городах Парфии. Они в больших количествах поселялись в Аравии, откуда позднее перебрались в Эфиопию; ими изобиловали Сирия и Финикия; крупные иудейские колонии существовали в Тарсе, Антиохии, Милете, Эфесе, Сардах, Смирне; немногим меньше их было на Делосе, в Коринфе, Афинах, Филиппах, Патрах, Фессалониках. На западе еврейские общины обосновались в Карфагене, Сиракузах, Путеолах, Капуе, Помпеях, Риме, даже на Родине Горация — в Венузии. В общем, в Империи в эту эпоху проживало около семи миллионов евреев — приблизительно семь процентов от общего населения, вдвое больше числа евреев, проживающих сегодня в Соединенных Штатах{1528}.

Их многочисленность, платье, диета, обрезание, бедность, амбициозность, преуспеяние, замкнутость, сообразительность, отвращение к идолам, соблюдение неудобной субботы стали причиной антисемитизма, который мог выражаться в виде театральных шуточек и в колкостях Ювенала и Тацита или выливаться в убийства на улице или полномасштабные погромы. Апион Александрийский сделался главным глашатаем этих атак, и Иосиф отвечал ему в язвительном памфлете[102].

После падения Иерусалима Иосиф отплыл в Рим вместе с Титом и