Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

Предотвратив столь большое число заговоров, угрожавших его жизни, он попытался покончить с собой, но ему помешали. Услышав о том, что Антипатр пробует подкупить стражу и бежать на свободу, Ирод велел казнить сына. Через пять дней он умер сам (4 г. до н. э.), на шестьдесят девятом году жизни, ненавидимый всем своим народом. Враги говорили, что он «украл трон, как лис, правил, как тигр, и умер, как собака»{1483}.

IV. ЗАКОН И ЕГО ПРОРОКИ

По завещанию Ирода царство разделялось между тремя его сыновьями. К Филиппу отходил восточный регион, известный под именем Батанеи, с городами Вифсаида, Капитолия, Гераса, Филадельфия и Востра. К Ироду Антипе отходила Перея (земля за Иорданом) и, на севере, Галилея, где лежали города Изреель, Тиберия и Назарет. Архелаю достались Самария, Идумея и Иудея. В последней находилось множество знаменитых городов и местечек: Вифлеем, Хеврон, Бершеба, Газа, Гадара, Эммаус, Ямния, Иоппия, Цезарея, Иерихон и Иерусалим. Некоторые палестинские города были населены преимущественно греками, некоторые — сирийцами; свиньи, разводившиеся в Гадаре, свидетельствуют о нееврейском составе населения этого города. Неиудеи составляли большинство во всех приморских городах, за исключением Иоппии и Ямнии, а также в «Десятиградье», или десяти городах на побережье Иордана. Расположенные в глубине страны деревушки были населены почти исключительно евреями. В этой расовой расколотости, которая была Риму по душе, состояла трагедия Палестины.

Мы должны вспомнить об английских пуританах, чтобы понять отвращение, которое вызывали в иудеях политеизм и безнравственность языческого общества. Религия была для евреев источником права, государственности и надежды: позволить ей раствориться во вздувшемся эллинистическом потоке, думали они, значит, совершить национальное самоубийство. Отсюда взаимная ненависть между иудеями и язычниками, которая трясла этот небольшой народ в перемежающейся лихорадке расовой вражды, политических смут и периодических войн. Сверх того, евреи Иудеи презирали население Галилеи как невежественных отступников, а галилеяне — иудеев как рабов, попавших в силки Закона. Кроме того, непрерывная вражда пылала между иудеями и самаритянами, ибо последние утверждали, что их холм Геризим, а не Сион, был избран Яхве своим жилищем, и отвергали все Писания, кроме Пятикнижия{1484}. Все эти партии были едины в ненависти к власти Рима, поэтому за нерадостную привилегию жить в мире им приходилось платить тяжелую дань.

В это время в Палестине обитало около двух с половиной миллионов человек, из которых приблизительно сто тысяч проживало в Иерусалиме{1485}. Большинство разговаривало на арамейском; жрецы и ученые понимали еврейский; официальные лица, иностранцы и писатели пользовались греческим. Большая часть населения занималась сельским хозяйством: крестьяне возделывали и орошали землю, разбивали сады и виноградники, разводили скот. В эпоху Христа Палестина выращивала достаточно пшеницы, чтобы экспортировать скромные излишки{1486}. Палестинские финики, смоквы, виноград и оливки, вино и масло славились и продавались по всему Средиземноморью. По-прежнему соблюдалась древняя заповедь оставлять землю под паром каждый субботний год{1487}. Ремесла преимущественно были наследственными, а ремесленники обычно организовывались в гильдии. Иудейское общественное мнение почитало труженика, и большинство ученых работали не только языком, но и руками. Рабов здесь было меньше, чем в любой другой средиземноморской стране. Процветала мелкая торговля, однако в это время среди евреев было совсем немного купцов, обладавших крупным капиталом и занимавших высокое положение в обществе. «Мы не коммерческий народ, — говорил Иосиф, — мы живем в стране (восточная Иудея), лишенной выхода к морю, и не имеем склонности к торговле (с заморскими странами)»{1488}. Финансовые операции не приобрели большого размаха, пока Хиллел, очевидно, по настоянию Ирода не отменил положение Второзакония (XV, 1–11), требовавшее отпускать долги каждый седьмой год. В роли национального банка выступал храм.

Внутри храма находился зал Газит, место встреч синедриона, или Великого совета старейшин Израиля. Возможно, этот институт возник в период правления Селевкидов (около 200 г. до н. э.), чтобы заменить совет, упоминаемый в Числах как дающий рекомендации Моисею (X, 16). Первоначально его члены избирались первосвященником из рядов жреческой аристократии, но в римскую эпоху в его состав стало, кооптироваться все возрастающее число фарисеев и некоторые профессиональные книжники{1489}. Это собрание, состоявшее из семидесяти однбго члена и возглавлявшееся первосвященником, притязало на обладание высшей властью над всеми евреями, где бы они ни жили, и ортодоксальные иудеи признавали его авторитет. Но Хасмонеи, Ирод и Рим признавали его верховенство только в случае нарушения еврейских законов евреями из Иудеи. Он мог приговорить еврея из Иудеи к смерти за религиозные проступки, но не мог привести свой приговор в исполнение без согласия гражданской власти{1490}.

В этом собрании, как это и бывает в большинстве случаев, борьбу за главенство вели две партии: консервативная группа, возглавляемая первосвященником и саддукеями, и либеральная, во главе которой стояли фарисеи и книжники. Большая часть высшего жречества и высших классов принадлежали к партии саддукеев (Zadokim), названной так по имени своего основателя Садока; они были националистами в политике и ортодоксами в религии; они требовали неукоснительно соблюдать предписания Торы, или писаного Закона, но отвергали дополнительные требования устной традиции и либерализаторской интерпретации фарисеев. Они сомневались в бессмертии души и довольствовались обладанием земными благами.

Фарисеи (Perushim, «отделившиеся») были названы так саддукеями за то, что стремились отделить себя (как настоящие брахманы) ото всех, кто запятнал себя религиозной нечистотой, пренебрегая требованиями очистительного ритуала{1491}. Они были продолжателями дела хасидов, или «преданных», эпохи Маккавеев, которые ратовали за самое строгое исполнение Закона. Иосиф, который и сам был фарисеем, описывает их как «ту часть иудеев, которая заявляет о том, что она более религиозна, чем остальные евреи, и более точно толкует законы»{1492}. Ради этого они дополняли писаный закон «Пятикнижия» устным преданием, состоявшим из толкований и постановлений признанных учителей Закона. Эти толкования были, по мнению фарисеев, совершенно необходимы для того, чтобы разъяснить темноты кодекса Моисея, точно определить его применение для отдельно взятых случаев и при необходимости видоизменить его букву для того, чтобы соответствовать изменившимся потребностям и условиям жизни. Они были одновременно ригористичны и снисходительны, смягчали требования Закона тут и там, как в случае с декретом Хиллела о ссудном проценте, однако требовали неукоснительно следовать не только Торе, но и устной традиции. Только благодаря полному подчинению этим требованиям, считали они, иудеи смогут избежать ассимиляции и исчезновения с лица земли. Примирившись с римским владычеством, фарисеи искали утешения в надежде на физическое и духовное бессмертие. Они жили просто, презирали роскошь, часто постились, усердно мылись и время от времени