Скрытая перспектива - Роберт Капа

ровным строем прошли маленькие сироты. Впереди маршировала игуменья. Они пели песни, и это были песни юных фашистов. Врач заснул было над чашкой кофе, но внезапно встрепенулся и позвал переводчика.

«Скажи игуменье, что мы больше не собираемся это терпеть. Я отказываюсь кормить американскими пайками будущих фашистов. Если эти дети не перестанут ходить строем и не научатся играть в нормальные игры, они не получат полдник».

Начались долгие препирательства с игуменьей. Дети тем временем стали вести себя, как дикие индейцы, – так зародилась новая демократия.

Врач на минуту расслабился и улыбнулся. Потом его лицо опять стало серьезным, он резко поднялся и пошел в операционную.

* * *

В штабе рейнджеров подполковник Дарби завтракал вместе с немногочисленными подчиненными. Все они были небритые и невыспавшиеся. Дарби пытался говорить по трем телефонам одновременно.

«Чем я могу быть полезен фотографу?» – спросил он.

Я сказал, что пытаюсь догнать войну.

Он заверил, что это нетрудно. Солдат у него мало, техники еще меньше, зато войны – в избытке, и он готов ею со мной поделиться. Его фронт простирался на весь левый фланг берегового плацдарма. В распоряжении у него, помимо рейнджеров, был полк парашютистов, один батальон 36-й пехотной дивизии, немного британских коммандос и группа легких английских танков. Плюс несколько артиллерийских орудий, два минометных расчета и небольшой британский крейсер, стоящий на якоре в заливе.

«Если ты непременно хочешь, чтобы в тебя стреляли, отправляйся на перевал Чиунзи, к примеру. Если подождешь немного, мой водитель отвезет тебя в форт Шустер».

По обеим сторонам узкой, извилистой горной дороги тянулись виноградники. С каждой лозы свисали спелые, теплые грозди. Я предложил водителю ненадолго остановиться. Однако вместо этого он нажал на газ, указав на свежие воронки и американского солдата, неподвижно лежавшего в придорожной канаве.

«Я не останавливаюсь. – сказал он. – Уж на этой кровавой дороге – точно».

Над нами просвистел снаряд. Он взорвался всего в ста ярдах позади нас. Я убедился, что водитель прав. А виноград наверняка был кислый.

* * *

«Форт Шустер» оказался вовсе не крепостью, а старой итальянской таверной, стоявшей у изгиба дороги на самой вершине перевала. Ее толстые многовековые стены были сложены из местного камня. За поворотом дороги открывался вид на плоскую равнину, на которой стоял Неаполь, но прошло еще несколько дней, прежде чем я осмелился зайти за этот поворот, чтобы полюбоваться пейзажем.

В таверне расположился медпункт, а «фортом Шустер» его назвали в честь главврача. Посреди комнаты стоял большой стол, его использовали для неотложных операций. Когда я вошел, медики готовились отправлять раненых в Майори, в церковь.

ПЕРЕВАЛ ЧИУНЗИ, НАД МАЙОРИ (СОРРЕНТИЙСКИЙ ПОЛУОСТРОВ), сентябрь 1943 года. Окопы рядом со стратегическим аванпостом, который американцы назвали «форт Шустер». Из них простреливалась главная дорога, ведущая на север, в Неаполь.

Войну и кровь я начал снимать еще в Испании, но и через семь лет при виде разодранных тел и свежей крови меня начинало тошнить. Я поставил свой рюкзак в самом дальнем углу, рядом с двумя огромными бочками вина.

Немцы поливали огнем перевал и хребет без передышки. Всюду рвались снаряды, но таверна оказалась сложной мишенью – она была скрыта за изгибом дороги.

А вот парням, сидевшим в окопах на хребте, доставалось крепко: к полуночи таверна была полна. Возле двери положили убитых, в центре – раненых, а в дальнем углу валялись бочки и фотограф.

Ночью пришел подполковник Уокер, командир пехотного батальона 36-й дивизии, со своими солдатами. «Извини, доктор, но нам надо атаковать, а немцы выставили две новые минометные батареи и сравняли с землей мой командный пункт».

Телефоны поставили прямо между ранеными. Места в таверне не осталось совсем, мне пришлось задвинуть свой спальник в щель между двумя бочками.

Вскоре у самой вершины перевала разорвался минометный снаряд. Осколками пробило матрасы, закрывавшие окна. Но я был в относительно безопасном месте: дополнительной защитой мне служили сто пятьдесят галлонов вина.

Обстрел продолжался всю ночь. Немцы вычислили точное расположение наших позиций на хребте, и после каждого взрыва в таверну приходили отчеты об убитых и раненых. Подполковник Уокер доложил в штаб рейнджеров, что его наблюдатели не смогли определить местонахождение новых вражеских минометов. Он опасался, что его стремительно сокращающийся батальон долго не продержится.

Дарби приказал стоять насмерть. Пообещал, что днем пришлет подкрепление. И действительно прислал: к рассвету на перевал забралась 75-миллиметровая пушка, установленная на потрепанном вездеходе, управляли которым четверо рейнджеров. На броне вездехода были написаны названия четырех знаменитых битв: Оран, Кассеринский перевал, 609-я высота, Джела. Командовал подкреплением капитан О'Брайен.

«ФОРТ ШУСТЕР», сентябрь 1943 года. Американцы докладывают обстановку британскому крейсеру, обстреливающему с моря немецкие войска в деревне под перевалом Чиунзи.

На его гимнастерке красовалась Серебряная звезда, а под носом – пышные усы. Он рассчитывал, что за счет этого будет выглядеть старше своего двадцати одного года.

Мы застыли в недоумении. Одна легкая пушка против двух немецких минометных батарей! О'Брайен полюбовался нашими перекошенными физиономиями, а потом успокоил нас: к перевалу шла большая и мощная группировка.

Задачей О'Брайена было найти этих неуловимых немецких минометчиков. Его план был прост. Он предложил выдвинуть свой вездеход ярдов на 75 вперед, на открытую позицию. Немцы начнут его обстреливать и тем самым обнаружат себя. Это была смелая идея, которая неизбежно должна была привлечь весь вражеский огонь на перевал. Но выбора у подполковника Уокера не было, и он дал добро.

Я выбрал камеру с самым длиннофокусным объективом. Я хотел снять бой от дверей форта. Вездеход тронулся. Вскоре засвистели наши и вражеские снаряды, и где чьи – разобрать было невозможно. Я вынужден был запрыгнуть обратно в таверну, дождавшись паузы между выстрелами, но все-таки успел сделать 36 кадров захватывающего представления.

Минут через двадцать боеприпасы у вездехода закончились, и он вернулся на нашу сторону перевала. О'Брайен и его команда не пострадали, но на броне появилось много свежих вмятин. Во время перестрелки стало понятно, что огонь немцы ведут из маленькой деревни, затерянной в лесах прямо под перевалом. Туда были отправлены разведчики. Снаряды меж тем продолжали свистеть, штукатурка в таверне продолжала осыпаться, но нам оставалось лишь ждать.

Вечером до нас добрался молодой американский лейтенант с четырьмя тяжелыми минометами. Вместе с ним прибыл столь же молодой британский лейтенант с небольшой радиоустановкой и двумя солдатами. Английский парень оказался с крейсера, стоящего в заливе.

«ФОРТ ШУСТЕР», сентябрь 1943 года.