Хрупкий мир: СтеклоВатный Writober-25 - Анастасия Стеклова

главе с невестой в красном практически заколотили в гробах, цзянши, внезапно выскочивший из крестьянского сарая, едва не пришиб меня обломком доски. И это всё было ерундой по сравнению со лисами-оборотнями, одержимым тигром и горным духом даолаогуем. Самым страшным кошмаром, с которым нам помогло справиться только своевременное прибытие других учителей с учениками и даже двух хранителей, была охота в квартале красных фонарей города Кормантора, построенного на месте города людей. Возможно, именно этот факт косвенно привёл к тому, что на нас напали мёртвые девушки из медяного дома. Причём до последней минуты перед неожиданной угрозой мы думали, что они живые, так естественно они с нами разговаривали, когда мы спрашивали, где прячется демон. А потом словно внутренний голос велел им перестать отыгрывать нормальных квенди и превратиться в демонов…

Тогда Диненгиль, которого я после пары сцен из тех, что предпотчёшь забыть раз и навсегда и никому не рассказывать, перестала бояться и начала немного понимать, впервые заподозрил, что появился опасный мастер-кукловод. Но ему не поверили: сказали, что ни у кого не хватит сил так точно управлять столькими мёртвыми телами издалека.

Как ни странно, именно эти приключения позволили мне сформировать моё духовное ядро. Я перестала быть стеснительной трусихой, начала мыслить шире, сочетать целительство и знание о нежити. Моя семья перестала снисходительно подшучивать надо мной и начала поговаривать, что вот, мол, какая у них даровитая девушка выросла, к такой и сыну столоначальника не зазорно было бы посвататься. Но я пока хотела учиться дальше, чтобы помочь защитить квенди от нежити.

И когда я уже перешагнула этап ученичества и перешла к этапу ремесленничества, весь мир как будто лопнул. Небо заволокли чёрные тучи, с деревьев полетели листья, а родные любимые горы грозно нависли над нами, угрожая в один момент рухнуть и похоронить всех нас. Мы все сразу поняли, что случалась беда, но не могли понять, какая.

Но наконец с северо-востока пришли страшные вести: мастера и хранители школ Восточного Ветра и Красного Лотоса проиграли, а учителя были зверски убиты. Нетканый Барьер пал, и нежить, веками силившаяся хлынуть на мир, с диким рёвом обрушилась на города и деревни.

Тогда Диненгиль впервые прошептал имя Гулиона. Как выяснилось, одного из своих первых учеников.

— Что он сделал? Как он до этого додумался? Что это за магия? — наперебой начали расспрашивать мы учителя.

Диненгиль долго отмалчивался, но потом признался. Причём не только перед нами, но и перед срочным собранием учителей, мастеров и хранителей нашего края.

— Гулион был абсолютно недисциплинированным, но тем не менее чрезвычайно одарённым учеником, — начал он. — На проделки его влекло тщеславие, уязвлённая гордыня и, как ни скверно мне об этом говорить, похоть. Гулион был незаконнорожденным сыном отца нынешнего князя, детство провёл при медяном доме, а потом родня неожиданно его признала. Ему начало неслыханно вести. Во время одной из наших охот он нашёл игральную доску для маджонга. Эта доска позволяла управлять предметами. Именно тогда я рассказал ему о демоне-кукловоде, который мог с помощью доски для маджонга управлять мёртвыми людьми и квенди.

Я не понимала, что происходит, но Аэрлот и Фаэлим сообразили и наперебой затараторили мне в уши, что этот Гулион наверняка заключил сделку с демоном в обмен на освобождение его из-за Барьера. Нам теперь всем стало ясно, почему Диненгиль такой, какой есть.

— Что делать? — спросили мы в пустоту.

Учителя смотрели на нас, на своих уже повзрослевших учеников, на тех, кому они велели следовать свету, а теперь нас заволокла тьма.

— Мы его остановим, — сказали учителя. Даже так — Учителя.

— Мы поможем, — ответили мы.

Никогда время не текло одновременно и быстро и медленно. Мы оставались в Горном Тёрне, тренировались сами, как могли, чтобы быть готовыми драться. Все взрослые отправились на восток, чтобы остановить Гулиона.

Мы жадно ждали новостей. Ждали новостей о разгроме, о восстановлении барьера, об отмщении за погибших учителей.

Но наши ожидания были растоптаны в кровавой луже…

Очень скоро стало понятно, почему Гулион убивал учителей. Мёртвые, они становились его марионетками. Живые учителя, видя, как их старые друзья, как лучшие из квенди сражаются против школ ки, теряли присутствие духа. И погибали.

Мы ожидали, что простые квенди, что народ восстанет против Гулиона. Но тот, улыбаясь, говорил им о том, что это всё культиваторы ки, эти мастера, хранители и учителя, виноваты в происходящем. Ведь они заперли нежить вместо того, чтобы её уничтожить, словно отложили про запас. Они извратили иерархию, сделав себя теми, кто решает судьбу мира. Школы ки — это игра в богов, величайшее проявление гордыни, и их нужно уничтожить. И квенди ему поверили…

Спустя всего месяц выяснилось, что Горный Тёрн — конечная цель Гулиона. Лица наших вернувшихся со сражений учителей были темны, как ночь. Но не было никого более печального, более ненавидящего себя за слабость, чем Диненгиль.

Все, кто остался, были готовы отстоять Горный Тёрн.

— Уходи, — сказала мне Аэрлот, — беги с другими девчонками. Вы должны спастись.

— Собирай девушек, семью, других селян, и уходите на юг, там вас примут князья степей, — попросил меня Фаэлим.

— Уходите, — велела Эдельвейн. — Вы должны сохранить знания нашей школы.

— Спасайся, — Диненгиль положил мне руку на плечо. — Твоё ядро сильно, а свет внутри ярок. С тобой квенди не пропадут.

Я всегда думала, что я слабая, не особо талантливая, и иногда мне сильно не хватает смелости. В тот час мне казалось, что нет в мире более презренной трусихи. Мне хотелось рыдать и рвать на себе волосы. Я хотела помочь в сражении, и мне было страшно, и я должна была исполнить просьбу тех, кто мне был дорог, хотя я хотела остаться с ними.

Но я послушалась. Я увела остальных, и поддерживала их в пути, и тревожно оглядывалась, и ловила каждый подозрительный шорох по ночам. Наша дорога провела нас в безопасное место. На юг Гулион не двинулся.

Все учителя и хранители были публично казнены по обвинению в тёмной магии и измене. Мастера, ремесленники и ученики либо присягнули на верность Гулиону, либо разделили судьбу тех, кто их выучил. Фаэлим погиб в бою. Аэрлот подверглась пыткам и была четвертована. О судьбе остальных оставалось только гадать.

Гулион превратил страну в империю и нарёк себя императором. Его накопленной ки хватило, чтобы уничтожить нежить, которую он освободил, взамен он потребовал верности. Армия была на его стороне, князья и более мелкие дворяне получили свои привилегии, а вот на крестьян пало ярмо…

Нам