Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

– начале XXI века сфера деятельности мафии гораздо более локализована, а ее опасность в культурном плане снижена – именно это и является реальной основой для ее романтизации.

1

В контексте этой главы книги Коллинза значим следующий фрагмент из «Элементарных форм религиозной жизни» Дюркгейма: «Часто всеобщее бурление оказывается таким, что ведет к исключительным действиям. Высвобожденные страсти становятся столь неистовыми, что ничто не может сдержать их. Люди оказываются так далеки от обычного хода жизни и так хорошо это понимают, что чувствуют нечто вроде необходимости выйти за рамки обычной морали, подняться над ней» [Дюркгейм 2018: 386]. – Прим. пер.

2

Последнее ощущение не вполне надежно. Основанием для большинства задержаний во время крупных и продолжительных массовых беспорядков становится мародерство. Во время спровоцированных убийством Родни Кинга беспорядков в Лос-Анджелесе в 1992 году было арестовано в общей сложности 9500 человек; во время блэкаута в Нью-Йорке в 1977 году – 3000 человек, в ходе беспорядков в Уоттсе (Лос-Анджелес) в 1965 году – 3900 человек [Halle, Rafter 2003: 341–342]. Однако в атмосфере моральных каникул о подобной случайности мало кто задумывается, и действительно, шанс на то, чтобы заслужить отдельного внимания властей среди других участников беспорядков, относительно невелик. Преобладающим ощущением здесь выступает принадлежность к коллективному целому, временно невосприимчивому к внешним авторитетам.

3

Марди Гра (фр. «жирный вторник») – последний день перед началом католического великого поста, сопровождаемый карнавалом. В США наиболее массовые празднования Марди Гра традиционно происходят в Новом Орлеане, где практикуется ритуал оголения женщинами груди в обмен на безделушки (прежде всего бусы). – Прим. пер.

4

Битью стекол присуще драматическое и символическое качество, которое используется во многих ситуациях. Похоже, это излюбленный прием людей, которые останавливаются на полпути к насилию – они демонстрируют свое недовольство, но опасаются приступить к полноценной драке. Вспомним сцену из главы 2, когда драка началась с того, что кто-то выбросил на улицу бутылки из мусорного бака, однако быстро сошла на нет, а в главе 8 мы встретимся с английскими футбольными хулиганами, которые, уходя из паба, просто швыряют на пол свои пивные бокалы. В Восточной Европе буйные празднования (например, Новый год в Праге) в основном сводятся к метанию бутылок на городских площадях, после чего остаются впечатляющие кучи осколков стекла. В 2004 году в британских пабах начали проводить эксперименты в рамках законопроекта о замене стеклянных кружек на пластиковые; предварительные результаты демонстрируют, что это привело к снижению уровня насилия (разговор автора с Мередит Росснер, сентябрь 2004 года).

5

Поджог имущества противника, напротив, представляет собой совершенно иную тактику. Использование поджога в качестве оружия имеет продолжительную историю. Этот прием применялся во время восстаний против землевладельцев, в качестве наказания за неуплату налогов (оно использовалось в государствах с низким организационным потенциалом), в виде буквального применения политики «выжженной земли» для подавления партизан и мер демонстративной угрозы со стороны армии завоевателей, направленных на принуждение к капитуляции [Goudsblom 1992: 118, 160, 184].

6

Как указывает Ханнерц [Hannerz 1969: 173], во время беспорядков в Вашингтоне, округ Колумбия, в 1968 году имело место несколько вторжений в преимущественно белый торговый район в центре города – нападавшие разграбили ряд магазинов одежды, но поджогов практически не было. Почти все поджоги происходили в гетто, на их главных торговых улицах, то есть в местах скопления людей.

7

Аналогичным образом обстояло дело с беспорядками североафриканских иммигрантов во Франции, которые продолжались около двадцати дней, с 27 октября по середину ноября 2005 года. Их отличительной особенностью были ночные поджоги автомобилей (а также общественных зданий) и забрасывание камнями транспортных средств и полиции, начавшиеся в одном из пригородов Парижа. С четвертого по шестой дни беспорядков они распространились на другие пригороды, населенные иммигрантами из рабочего класса, а в седьмой и восьмой дни – на отдаленные города, тогда как вокруг Парижа насилие затухало. Масштаб разрушений постепенно нарастал, достигнув пика в промежутке с десятого по двенадцатый день, когда беспорядки имели максимальное территориальное распространение, а затем неуклонно снижался. В большинстве городов максимальная продолжительность насилия составляла пять-семь дней подряд. Общий уровень насилия во Франции снижался по мере того, как на территориях, вовлеченных в беспорядки, достигался этот временной предел активного участия, а новых мест их возникновения появлялось все меньше (расчеты автора на основе хронологии и статистических данных, приведенных в: www.en.wikipedia.org/wiki/2005_Paris_suburb_riots).

8

Сеймур Спайлермен [Spilerman 1976] в своем исследовании беспорядков на расовой почве, происходивших в 170 американских городах с 1961 по 1968 год, обнаружил, что лишь в немногих местах такие события повторялись; большинство из них сопровождались небольшим масштабом деструктивности и были непродолжительными по времени. Основная часть беспорядков пришлась на вторую часть указанного периода, в особенности на несколько недель после убийства Мартина Лютера Кинга в апреле 1968 года. Сразу после этого события, получившего огромную публичную огласку, в городах, где беспорядки вспыхивали впервые, отмечались более серьезные проявления насилия и разрушений (то есть больше мародерства и поджогов), чем в городах, где прежде уже имели место беспорядки. В оставшиеся месяцы 1968 года в городах с более существенным опытом предшествующих беспорядков наблюдалось снижение уровня насилия. Как установил Дэниел Майерс [Myers 2000], беспорядки в небольших населенных пунктах (то есть в городах с меньшим количеством чернокожего населения и «черных» кварталов) длились меньше и были менее жестокими во всех отношениях.

9

Тилли [Tilly 2003] обобщает широкий спектр свидетельств, приходя к выводу, что мародерство, которое он рассматривает как выгодную возможность легкой наживы, имеет место на периферии практически всех разновидностей коллективного насилия, то есть вдали от центрального фокуса внимания или субординации. По моему мнению, так происходит потому, что насилие уничтожает большинство форм власти, за исключением собственной, а там, где у повстанцев отсутствует военная командная структура, ситуация превращается в «моральные каникулы».

10

Контрастным примером для описанных случаев выступает мародерство, разворачивающееся после стихийных бедствий наподобие ураганов и наводнений. Он демонстрирует, что просто отсутствие власти не является достаточным основанием – должно произойти именно разрушение власти, на фоне которого толпа воспринимает себя как восставший коллектив. Доля лиц, занимающихся мародерством во время стихийных бедствий, ничтожно мала в сравнении с 20% населения, которые участвуют