Лейтенант Шмидт. Герой или авантюрист? (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

капитана, подтвержденная документальными фактами, нисколько не умерила пыла его биографов, Ничтоже сумяшеся они объявляют Шмидта лучшим из лучших капитанов. В журнале «Морской сборник» № 3 за 1941 год была опубликована целая статья Г. К. Даниловского «Лейтенант П.П. Шмидт как моряк». Но напрасно в этой статье вы будете искать упоминания о портовых судах и блокшивах, на которых «героически» служил Шмидт. Ничего этого там нет. Зато полным-полно голословных восхвалений о Шмидте, как о лучшем капитане всех времен и народов, без упоминания где, когда и в каком качестве служил герой очерка, сколько наплавал миль, имел ли аварийные ситуации по своей вине и т. п.

Из публикации о Шмидте: «Мужество и отвага П.П. Шмидта не раз спасали судно и команду от гибели. Поздно осенью пароход «Диана» под командованием Шмидта шел из Риги в Одессу. Был шторм, и Шмидт в течение двух суток не смыкал глаз. В подобных случаях он бывал неутомим, и не любил делить с кем-нибудь ответственность. На третий день погода улучшилась, и Шмидт передал управление судном помощнику, приказав разбудить себя в случае изменения обстановки. Но скоро нашел туман, вахтенный помощник по беспечности не разбудил Шмидта, и «Диана» наскочила на каменную гряду у острова Мэен (Дания). Удар о камни заставил всех выскочить на палубу; удары повторялись, среди команды началась паника. И вот с мостика раздалась спокойная команда Шмидта. Не прошло и минуты, как паника улеглась, и все в точности выполняли приказания капитана. Когда положение «Дианы» стало особенно опасным, Шмидт приказал команде и помощникам спасаться на остров Мэен на шлюпках. Сам он отказался сесть в шлюпку, категорически заявив: «Я остаюсь, я не покину «Дианы» до конца». И вместе с четырьмя добровольцами из команды, которых он оставил в качестве сигнальщиков для связи с проходящими судами, Шмидт спас судно от гибели. Высокое чувство ответственности командира побудило Шмидта снять вину за аварию со своего помощника и полностью принять ее на себя. «Я капитан, – говорил он, – значит, я один виноват».

Итак, защитники Шмидта утверждают, что когда судно село на камни, Шмидт спал в каюте, на вахте стоял его помощник, а потому он и не виноват. Более чем странное утверждение! Когда же «Диану» спасали, Шмидт был все время на ее борту, а посему он настоящий герой. То, что Шмидт спал в каюте во время прохождения узкости, да еще в штормовую погоду, не делает ему чести как капитану. Если обстановка в море сложная капитан обязан находиться на мостике столько, сколько этого потребует обстановка и сутки, и двое, и трое. Именно так поступают тысячи капитанов во всем мире – это аксиома капитанства. Если Шмидт знал, что его помощник плохо подготовлен к самостоятельному несению вахты, то должен был сидеть рядом с ним или подготовить его. В том, что Шмидт «геройски» оставался на борту «Дианы» до тех пор, пока ее не стащили с камней, ничего геройского на самом деле нет. Если бы он только попробовал оставить судно, которое еще можно было спасти, и сбежал, то он не просто попал бы под суд, а как капитан, погубивший судно и груз, да еще сбежавший с него, однозначно угодил бы в тюрьму, причем на приличный срок. Так что, оставаясь на «Диане», Шмидт вовсе не геройствовал, а спасал, прежде всего, самого себя.

* * *

Во время судебного процесса в Одессе со Шмидтом опять происходят психические припадки, однако лейтенанту (возможно не без помощи своих старых одесских друзей) удается доказать, что эти припадки вызваны лишь сильным переживанием от пережитого. Согласно другой легенде, он положил на стол перед судьями бумагу о своем диагнозе, которая должна была снять с него всякую ответственность за происшедшее. Какие могут быть претензии к припадочному капитану-шизофренику? Но Одессу не так легко было обмануть и местные судьи толк в своем деле знали, а потому Шмидта из-под суда не освободили, а продолжили заседания.

Впрочем, главным виновником аварии признается стоявший на вахте помощник капитана. По одной версии в отношении Шмидта (возможно, не без помощи дяди) дело все же старались замять, тем более, что судно спасли, и люди не погибли.

В связи с аварией "Дианы" весьма примечательно письмо Шмидта к своей бывшей жене и сыну от 17 декабря 1903 года: "Дел у меня бездна, в бегах вот уже два дня, очень много официальностей. "Диана" так мало сравнительно пострадала, что я сам пришел своей машиной в Копенгаген, это после того, что она была вся полна водой и 16 суток билась о камни… Трудно мне было бы жить на свете, если бы я знал, что мой пароход погиб. В те страшные минуты, когда я спасал людей на шлюпках, выкидывая их на берег, знал, Дина, что останусь на пароходе один без шлюпок, но не покинул бы парохода никогда, я похоронил бы себя вместе с ним. Сыночка мой, мальчик, голубчик, когда я решился погибнуть вместе с "Дианой", я знал, что оставлю тебе имя честного моряка…"

Письмо это любопытно по нескольким причинам. Во-первых, из письма, явствует, что из семьи ушел не Шмидт, а его жена. Очевидно, что Петр Петрович пытается наладить порванные отношения при этом явно "бьет на жалость" к себе, описывая свой героизм. Кроме этого, он зачем-то принимается пугать своим неосуществленным самоубийством малолетнего сына. Запомним это письмо, где явно прослеживается самолюбование автора игрой со смертью. Спустя годы, он почти слово в слово будет то же самое писать о своем "геройском" поведении на "Очакове". Все та же навязчивая идея самопожертвования и славы героя, причем для Шмидта не слишком важно, где и как. Самое главное, чтобы им восхищались, пусть даже посмертно!

Самое странное, что многочисленные биографы Шмидта стараются выдать серьезнейшую аварию «Дианы», в которой однозначно виноват, как капитан, именно Шмидт (капитан судна, как известно, несет полную ответственность за все, что происходит на его судне) за его подвиг.

Разумеется, нельзя серьезно относиться к утверждениям, что Шмидт был даже не просто хорошим капитаном, а самым великим из великих! Г.К. Даниловский, во все том же номере журнала ВМФ СССР «Морской сборник» за 1941 год, пишет: «П. П. Шмидт на долгие годы связал свою жизнь с коммерческим флотом, плавая капитаном на океанских пароходах Русского общества пароходства и торговли (РОПИТ). Он был отважным, смелым и решительным командиром, и эти необходимые для моряка качества выработались у него, прежде всего, благодаря прекрасному знанию морского дела, навигации, астрономии, над изучением которых он не прекращал работать всю