Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

следует считать сомнительными; если принять достоверность текста, следует заключить, что Иисус решил умереть, и теория Павла об искуплении имела какое-то основание в личности самого Христа. Иоанн добавляет, что Иисус еще сказал: «Я для того родился и для того пришел в мир, чтобы быть свидителем истины». — «Что есть истина?» — спросил прокуратор{1661}; возможно, этот вопрос объясняется метафизической направленностью Четвертого Евангелия, однако он превосходно демонстрирует пропасть между искушенной и циничной культурой римлянина и горячим и доверчивым идеализмом иудея. Как бы то ни было, после признания Христа закон требовал его осуждения, и Пилат неохотно вынес ему смертный приговор.

Распятие было римской, а не иудейской формой наказания. Обычно ему предшествовало бичевание, которое в том случае, если его доверяли дотошному исполнителю, превращало человеческое тело в массу распухшего и кровоточащего мяса. Римские солдаты короновали Христа терновым венцом, издеваясь над его царским достоинством («Хорош Царь Иудеи, ничего не скажешь!») и прибили к его кресту надпись на арамейском, греческом и латыни: Iesus Nazarathaeus Rex Ioudaeorum. Был Христос революционером или нет, но Рим осудил его именно в этом качестве. Тацит понимал суть дела в том же ключе{1662}. Небольшая толпа, какую был способен вместить двор Пилата, требовала немедленной казни Христа; но теперь, когда он взбирался на холм Голгофу, «за ним следовало множество народа», сообщает Лука{1663}, и множество женщин били себя в грудь, оплакивая его. Совершенно очевидно, что приговор не вызвал одобрения в еврейском народе.

Все, кто желал присутствовать при жутком зрелище, вольны были прийти. Римляне, считавшие необходимой политику устрашения, карали преступления тех, кто не являлся римским гражданином, казнью, которую Цицерон называл «самой жестокой и отвратительной из пыток»{1664}. Руки и ноги преступника привязывались (реже пригвождались) к дереву; выступающий блок поддерживал позвоночник или ноги казнимого; если жертва не удостаивалась милосердной смерти, она могла протомиться на кресте два-три дня, страдая от неподвижности, не в силах смахнуть насекомых, вгрызающихся в обнаженную плоть, постепенно теряя силы, до тех пор, пока не остановится сердце и не наступит конец. Даже римляне иногда сжаливались над жертвой и давали ей притупляющий боль и чувства напиток. Крест, сообщают нам, был воздвигнут «в третьем часу», то есть в девять утра. Марк говорит, что рядом с Иисусом были распяты двое разбойников, которые «поносили его»{1665}; Лука уверяет, что один из них молился ему{1666}. Из всех апостолов здесь был только Иоанн; с ним — три Марии: мать Христа, ее сестра Мария и Мария Магдалина; «было также несколько женщин, смотревших издали»{1667}. Следуя римскому обычаю{1668}, солдаты делили одежду умирающего; а так как у Христа она была единственная, солдаты бросили жребий. Возможно, здесь мы сталкиваемся с интерполяцией, навеянной словами Псалма (XXII, 18): «Делят ризы мои между собою, и об одежде моей бросают жребий» (синодальный перевод). Тот же псалм начинается словами: «Боже Мой, Боже Мой, почему ты меня оставил?» — именно это выражение человеческого отчаяния приписывают Марк и Матфей умирающему Христу. Может ли быть, что в эти горькие мгновения та великая вера, что поддерживала его перед Пилатом, поблекла и заволоклась черным сомнением? Лука, возможно, найдя эти слова противоречащими теологии Павла, поставил вместо них: «Отче, в руки Твои предаю дух мой». Здесь тоже чувствуется явный отголосок Псалма XXXI, 5, что внушает подозрения относительно аутентичности этих слов.

Солдат, сжалившись над жаждущим Христом, поднес к его устам губку, смоченную в винном уксусе. Иисус отпил и сказал: «Свершилось». В девятом часу — три часа дня — он «вскричал громко и испустил последний вздох». Лука добавляет — вновь приоткрывая завесу над симпатиями иудейского населения, — что «весь народ, собравшийся на это зрелище… разошелся по домам, бия себя в грудь»{1669}. Два милосердных и богатых иудея, заручившись разрешением Пилата, сняли тело с креста, умастили его алое и мирром и поместили в гробницу.

Был ли он действительно мертв? Двое грабителей рядом с ним были еще живы; солдаты перебили им ноги, так что основная нагрузка приходилась на руки, что затрудняло кровообращение и вело к остановке сердца. В случае с Иисусом этого сделано не было, хотя нам и сообщают, что солдат пронзил его грудь копьем, «и тотчас потекли кровь и вода». Пилат с удивлением встретил известие о том, что человек умер через шесть часов после того, как был распят; он позволил снять Христа с креста лишь после того, как отвечавший за казнь центурион уверил его в смерти Христа.

Два дня спустя Мария Магдалина, всей душой любившая Христа, посетила гробницу с «Марией, матерью Иакова, и Саломеей». Гробница была пуста. «Устрашенные, но и обрадованные», они бросились сообщить об этом ученикам. На пути им встретился некто, кого они приняли за Иисуса; они поклонились ему и обняли его ноги. Легко представить, с какой надеждой и недоверием встретили их сообщение. Мысль о том, что Иисус одолел смерть и доказал тем самым, что он является Мессией и Сыном Бога, наполнила «галилеян» таким возбуждением, что теперь они были готовы принять любые чудеса и любое откровение. В тот же день, гласит предание, Христос повстречался двум ученикам на дороге в Эммаус; он говорил и ел с ними. Долгое время «им не удавалось узнать его…», но когда он «взял свой хлеб и благословил его… их глаза раскрылись и они узнали его, а он исчез от них»{1670}. Ученики вернулись в Галлилею и вскоре после этого «увидели его и склонились перед ним, хотя некоторые еще испытывали сомнения»{1671}. Когда они ловили рыбу, они увидели, что к ним подошел Христос; они забросили сети и вытянули большой улов{1672}.

Через сорок дней после своего явления Марии Магдалине, утверждает начало Деяний Апостолов, Христос во плоти взошел на небо. Представление о святом, живым и телесным перенесенным на небо, было хорошо знакомо иудеям; подобные истории рассказывались о Моисее, Енохе, Илии и Исаии. Уход Господа был столь же таинствен, как и его приход. Большинство учеников, видимо, были искренне убеждены в том, что Он — после распятия — находился рядом с ними во плоти. «С великой радостью пошли они назад в Иерусалим, — говорит Лука, — и постоянно пребывали в Храме, восхваляя Бога»{1673}.

ГЛАВА 27

Апостолы

30–95 гг.

I. ПЕТР

ХРИСТИАНСТВО