История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

Ряд мест из «Истории» Полибия мы можем смело отнести к труду Тимея. В первом из таких мест говорится о том, что Тимей в своем рассказе о Пирре утверждал, что римляне в его времена в память о падении Трои закалывали в определенном месте перед городом лошадь в знак того, что Троя пала по вине пресловутого «троянского коня» (Polyb., XII, 4 b). Данная информация — сомнительна, да, кажется, и сам Полибий мало верил ей. Мотив этой версии для нас очевиден: пропаганда Пирра представляла его вторым Ахиллом, идущим в Италию в поход против «второй Трои» — Рима, который якобы помнит и чтит свое троянское происхождение. Здесь, по-видимому, Тимей опирался на сочинение Проксена — историка, бывшего ответственным за распространение данной легенды. Тимей в связи с Пирром упомянут Полибием и в месте, где эпирский царь оказывается в ряду наиболее деятельных властителей Сицилии (Polyb., XII, 25 к).

По нашему мнению, если бы история Пирра и нашла свое отражение на страницах труда Полибия, то, несмотря на возможность использования им при этом достоверных греческих источников, из-за взглядов и статуса автора она все равно бы несла на себе проримскую печать.

Анализ источников по исследуемой теме не будет считаться полным, если не коснуться различных сборников историй, составленных римскими авторами. Впрочем, из-за незначительной ценности этих сочинений остановимся на них достаточно кратко.

Первым в подобном ряду стоит назвать произведение Валерия Максима «Достопамятные деяния и изречения». Оно включает в себя достаточное количество анекдотов, касающихся Пирра. Свои пассажи Валерий Максим черпал в основном из сочинения Тита Ливия, однако в некоторых фрагментах мы можем обнаружить следы трудов Диодора, Помпея Трога, Плутарха и др. В частности, только у Валерия Максима можно найти сообщение, имеющееся и у Помпея Трога (Just., XVIII, 2, 2), о прибытии карфагенского флота под командованием Магона в Остию (Val. Max., III, 7, 10). Содержащийся у Валерия Максима рассказ об ограблении Пирром храма Прозерпины (Vai. Max., I, 1, 21), по мнению Р. фон Скалы, основывается на информации Тимея[231]. Правда, это едва ли доказуемо: источником Валерия Максима здесь вполне мог быть труд Тита Ливия или Дионисия Галикарнасского. В основе сообщения Валерия Максима о смерти Пирра (Vai. Max., V, 1,4) лежит известие Гиеронима из Кардии, хотя вряд ли римский автор использовал его из «первых рук»: скорее он получил соответствующую информацию в доступных для него сочинениях Помпея Трога (Юстина) (Just., XXV, 5, 2) или Плутарха (Plut. Pyrrh., 34), рассказы которых в данном случае почти полностью совпадают.

Все пассажи, посвященные Пирровой войне, имеют у Валерия Максима явный анналистический характер и служат прославлению доблести и бескорыстия римлян. Этой цели служит и широко известный в римской анналистике пассаж о неудачной попытке вручения от имени Пирра подарков римским женщинам (Vai. Max., IV, 3, 14).

Так или иначе, все сведения Валерия Максима, которые касаются Пирра, встречаются в других литературных источниках более раннего времени, которые до нас дошли.

В труде «О замечательных мужах», иногда приписываемом Аврелию Виктору, имеется глава, посвященная войнам Пирра в Италии (35). Данное произведение несет на себе отчетливые черты анналистического предания[232] и не лишено грубых фактических ошибок. Например, о происхождении Пирра сообщается, что по отцу он вел род от Ахилла, а по матери — от Геракла (35, 1); при этом победителями Пирра при Беневенте названы Курий и Фабриций (35, 8).

После того, как для ученых стал доступен рукописный отдел библиотеки Ватикана, там в начале 90-х гг. XIX в. было обнаружено сочинение, имеющее непосредственное отношение к нашей теме. Рукопись — под заголовком «Римские изречения Плутарха и Цецилия» — представляет собой коллекцию отрывков, содержащих сведения по истории Рима. Впрочем, приведенное название всего лишь предположение переписчика. Рукопись — хорошо сохранившийся папирус большого формата, написанный в XIV в. В 1892 г. ее текст был издан немецким ученым Г. фон Арнимом[233]. Во второй главе этого произведения затрагиваются отдельные сюжеты из истории Пирровой войны. Здесь сообщается о неудачной попытке подношения подарков Пирром после битвы при Гераклее и выступлении Аппия Клавдия в сенате. Но гораздо более интересно для нас сообщение об условиях мира, предложенных Пирром. Версия, изложенная в данном сочинении, приближается к Аппиановой, коренным образом расходясь с соответствующими версиями Ливия и Плутарха: греки Италии должны получить свободу и автономию, как и бруттии, луканы и самниты, союзники Пирра, а римляне — ограничиться властью над одними латинами. Что же касается источника, лежащего в основе этой рукописи, то, по мнению А. Розенберга, им мог быть труд анналистического происхождения, которым пользовался также Диодор[234]. Как бы там ни было, анналистический характер источника в данном случае не вызывает сомнений.

Исследователи, занимающиеся изучением жизни и деятельности царя Пирра, сталкиваются с парадоксальной ситуацией. Несмотря на кажущееся обилие свидетельств в этой связи, при пристальном их рассмотрении оказывается, что источниковая база — настолько зыбка и ненадежна, что может сложиться впечатление: строить на ней объективную историю — дело весьма сомнительное и бесперспективное. Наиболее надежные и достоверные источники — труды греческих историков III в. до н. э. (Гиеронима, Проксена, Тимея, Филарха и др.) — утеряны, и мы судим о них лишь по сохранившимся фрагментам[235]. При этом ясно, что даже данные историки писали с самых разных позиций, далеко не всегда оставаясь объективными. Таким образом, мы вынуждены пользоваться источниками из «вторых» или «третьих рук», по большей части датируемыми временем Римской империи, которые к тому же несут на себе отпечаток представлений своей эпохи[236].

Только учитывая все эти обстоятельства, чутко улавливая изменяющуюся в зависимости от обстоятельств тональность повествования того или иного античного автора, можно попытаться приступить к исследованию интересующей нас темы.

2. ЭПИГРАФИЧЕСКИЕ И НУМИЗМАТИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

Долгое время наши представления как об Эпире, так и о царе Пирре базировались исключительно на античной литературной традиции. Однако раскопки в Додоне и других местах Эпира, проводившиеся К. Карапаносом и его последователями, дали необходимый археологический материал, пополнивший наши сведения. Археологическое изучение Эпира продолжается и в настоящее время.

В 1878 г. К. Карапанос выпустил в свет капитальный труд, посвященный исследованиям Додоны, в котором были опубликованы и надписи, найденные в ходе раскопок[237]. Со времени своего первого издания эти надписи, обнаруженные К. Карапаносом, неоднократно переиздавались и вошли (в том числе) в состав сборника Г. Коллитца (SGDI).

Говоря о значимости эпиграфических источников, нельзя не отметить, что они дают ценнейшую информацию о политической организации Эпира. Только из надписей мы узнаем о