Великая катастрофа 1929 года - Джон Кеннет Гэлбрейт

Газеты писали об очень слабом рынке накануне — наблюдалось сильное падение в конце торгов, а промышленный индекс Times упал примерно на 7 пунктов. Steel потеряли 7 пунктов; General Electric, Westinghouse и Montgomery Ward потеряли по 6 пунктов. Между тем, рынок в тот день вел себя крайне плохо. Во время второй по величине субботней торговли в истории 3 488 100 акций перешли из рук в руки. К закрытию промышленный индекс Times упал на 12 пунктов. «Голубые фишки» серьёзно упали, а спекулятивные фавориты резко пошли вниз. Например, акции JI Case упали на целых 40 пунктов.

В воскресенье новости рынка попали на первые полосы газет: заголовок « Таймс» гласил: «Акции падают, поскольку рынок захлёстывает волна распродаж», а на следующий день финансовый редактор, пожалуй, в десятый раз сообщил о наступлении конца. (Однако он научился подстраховываться. «По крайней мере, на время, — сказал он, — Уолл-стрит, похоже, осознала реальное положение дел».) Никаких немедленных объяснений причин провала не последовало. Федеральная резервная система долго хранила молчание. Бэбсон не сказал ничего нового. Хатри и Департамент коммунального хозяйства Массачусетса были в прошлом от недели до месяца. Объяснения появились лишь позже.

В газетах в то воскресенье появилось три комментария, которые стали известны в последующие дни. После субботних торгов, как было отмечено, было сделано немало маржинальных требований. Это означало, что стоимость акций, которые держали получатели с маржой, упала до такой степени, что они перестали быть достаточным обеспечением по кредиту, по которому они были выплачены. Спекулянтам требовали больше наличных.

Два других наблюдения были более обнадеживающими. Газеты сходились во мнении, и это также было мнением информированных экспертов на Уолл-стрит, что худшее позади. И прогнозировалось, что на следующий день рынок начнёт получать организованную поддержку. Слабость, если она проявится, больше терпеть не будут.

Никогда ещё не существовало более магического выражения, чем «организованная поддержка». Почти сразу же оно оказалось на каждом языке и в каждой новости о рынке. Организованная поддержка означала, что влиятельные люди объединятся, чтобы удерживать цены акций на разумном уровне. Мнения о том, кто именно организует эту поддержку, расходились. Некоторые имели в виду крупных игроков, таких как Каттен, Дюрант и Раскоб. Они, как никто другой, не могли позволить себе крах. Некоторые думали о банкирах — Чарльз Митчелл уже однажды действовал, и, конечно же, если дела пойдут плохо, он будет действовать снова. Некоторые имели в виду инвестиционные трасты. Они владели огромными портфелями обыкновенных акций и, очевидно, не могли позволить им упасть. К тому же, у них были деньги. Поэтому, если бы акции действительно подешевели, инвестиционные трасты вышли бы на рынок, подбирая выгодные предложения. Это означало бы, что выгодные предложения не продлятся долго. Учитывая, что так много людей хотят избежать дальнейшего падения, его, очевидно, можно было бы избежать.

В последующие недели субботняя пауза, как правило, порождала тревогу, сомнения, пессимизм и решение уйти в понедельник. Именно это, по всей видимости, и произошло в воскресенье, 20 октября.

IV

Понедельник, 21 октября, выдался крайне неудачным. Общий объём продаж составил 6 091 870, что стало третьим по величине объёмом в истории, и десятки тысяч людей, наблюдавших за рынком по всей стране, сделали тревожное открытие. Невозможно было сказать, что происходит. Раньше, в дни бурного роста рынка, тикер часто отставал, и только после закрытия рынка можно было понять, насколько он богат. Но опыт падающего рынка был гораздо более ограниченным. С марта тикер не отставал серьёзно при падении цен. Многие впервые узнали, что могут разориться, полностью и навсегда, даже не подозревая об этом. А если и не разориться, то, скорее всего, вообразили это. С самого открытия 21-го числа тикер отставал, и к полудню опоздал на час. Последняя транзакция была зафиксирована лишь спустя час и сорок минут после закрытия рынка. Каждые десять минут на тикере облигаций печатались цены на избранные акции, но большое расхождение между ними и ценами на ленте только усиливало беспокойство и укрепляло убежденность в том, что лучше всего продать акции.

Хоть дела и были плохи, всё же не безнадёжны. К концу торгов в понедельник рынок восстановился, и итоговые цены превысили дневные минимумы. Чистые потери были значительно меньше, чем в субботу. Вторник принёс несколько шаткий рост. Как это часто случалось раньше, рынок, казалось, демонстрировал способность к восстановлению. Люди были готовы воспринять это как очередной спад, которых было так много до этого.

В этом им помогли два человека, которых теперь признали официальными пророками Уолл-стрит. В понедельник в Нью-Йорке профессор Фишер заявил, что спад был лишь «встряской для сумасшедших». Далее он объяснил, почему, по его мнению, цены на акции во время бума не достигли своей реальной стоимости и будут расти. Среди прочего, рынок ещё не отразил благотворное влияние сухого закона, который сделал американского рабочего «более производительным и надёжным».

Во вторник Чарльз Э. Митчелл бросил якорь в Нью-Йорке, заявив, что «падение зашло слишком далеко». (Время, а также многочисленные разбирательства в Конгрессе и судебные инстанции показали, что у г-на Митчелла были веские личные причины для такого мнения.) Он добавил, что условия «в основе своей стабильны», вновь заявил, что слишком много внимания уделялось большому объёму брокерских кредитов, и пришёл к выводу, что ситуация исправится сама собой, если её оставить в покое. Однако Бабсон выдвинул ещё одно шокирующее предложение. Он рекомендовал продавать акции и покупать золото.

К среде, 23 октября, эффект от этого ликования каким-то образом рассеялся. Вместо дальнейшего роста последовали крупные потери. Открытие было достаточно спокойным, но ближе к середине утра акции автомобильных аксессуаров активно распродавались, и объём торгов по всему списку начал расти. Последний час был поистине феноменальным: 2 600 000 акций перешли из рук в руки по быстро падающим ценам. Промышленный индекс Times за день упал с 415 до 384, потеряв весь свой прирост с конца прошлого июня. Tel и Tel потеряли 15 пунктов; General Electric – 20; Westinghouse – 25; а JI Case – ещё 46. Тикер снова сильно отставал, и, в довершение всего, ледяной шторм на Среднем Западе вызвал масштабные перебои в коммуникациях. В тот день и вечером тысячи спекулянтов решили выйти из рынка, пока, как они ошибочно полагали, ситуация была выгодной. Тысячам других инвесторов сообщили, что у них нет иного выбора, кроме как выйти из рынка, если они не предоставят дополнительное обеспечение, поскольку к концу рабочего дня был произведён беспрецедентный объём маржинальных требований. Выступая в Вашингтоне, даже профессор