Семейная драма XVIII столетия. Дело Александры Воейковой - Александр Борисович Каменский

ж даннаго от генерала и кавалера Александра Ивановича Глебова атестата, представленнаго им, мужем моим, Правительствующему Сенату, то оное ни малого уважения не заслуживает, ибо оной ни по чему иному, как по той связи, что московской полиции 12-й части маиор Василей Петров сын Чагин наложнице мужа моего княгине Несвицкой двоюродной брат, племяннику онаго генерала Глебова Ивану Алексееву сыну Глебову совершенной друг, как ис приложенной копии с письма Чагина видно, да и у сожительницы его, генерала Глебова, Дарьи Николаевны, с наложницею мужа моего княгинею Несвицкой крайная же дружба, то по сему самому и дан оной атестат мужу моему от него, генерала Александра Ивановича Глебова, неправильно. Также и протчие подписались видно по равномерной какой-либо притчине. А при том оному господину генералу Глебову и знать о поведении мужа моего ни по чему неможно, ибо ему, мужу моему, к нему, Глебову, по его, мужа моего, болезни ездить неможно. Господин же Глебов жительствует в деревне и состоит под гневом ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, в Москву же въезжать не велено, то и знать не может о поведении мужа моего, а наипаче воспитании детей наших[65]. Да и дано сие свидетельство по заочности, когда мужу моему и в Москву по повелению господина правящаго должность генерала-губернатора из Резани выезжать не велено было, почему ему, генералу Глебову, в постороннее и до него не принадлежащее между мужем и женою дело и вступать и, живучи навсегда в деревне, московских жителей одабривать не долженствовало, и Сенату принимать онаго не следовало.

Но Правительствующий Сенат поступил неправо и, видя из моей поданной к нему жалобе, что я от рязанскаго правящаго должность генерала-губернатора Гудовича сколь сильно неправильно и незаконно утеснена и разабижена, никакой от него отрады и законнаго правосудия к защищению моему и малолетных детей моих не получила и нимало он обид моих не удовлетворил и судьбы нашей от бед не облехчал, и насланным ему по делу сему двух сенатских указов не исполнил, и от производства онаго дела в его губернии пред Сенатом рапортами своими вовсе отрекся. Почему принуждена я была, не взирая ни на какое мое изнеможение, болезненных припадков, ни на сущую бедность состояния моего, но и з горчайшим неудовольствием возвратиться из Резани обратно в Петербург и во всех его, Гудовича, притеснениях ко мне принесла Сенату жалобу мою 1-ю в том, что он, господин Гудович, в первом рапорте только своем одобрил мужа моего и неправильно оправдал его Сенату, зделавшись сам в деле нашем судьею. Обо мне же он в том рапорте своем ничего в жалобу себе ни слова Сенату не представлял, а естли б я какую учинила пред ним дерзость, то б следовало ему в том же 1-м рапорте своем Сенату представить, а он по получении уже из Москвы от меня письма, кое ему показалося досадным, и за то написал 2-й в Сенат рапорт свой с превеличайшим ко обвинению моему от него поклепов и напраснин так много и невероятно, сколько только мщение его на уме тогда ему собрать могло. 2-е. Как он, господин Гудович, изволил отрется от производства дела моего в его губернии и просил он оное дело перевесть в Москву ни для чего больше, как только в удовлетворение мужа моего, а к моему сущему утеснению. В сходственность же того зделаннаго им Сенату представления тогда же и муж мой просил Правительствующий Сенат о том же самом, чтоб избавить его от Резани, а повелеть жить ему в Москве. И поданною на него, мужа моего, прозьбу мою просил он также Сенат изпровергнуть и в действо не производить, зная, что уже на те прошении мои Сенатом даны по делу оному два указа о производстве сего дела моего с ним, которых уже указов Сенат сам собою без ымянного на то ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА указа не имеет закона оставить и изпровергнуть, чтоб, дав правосудие, и после бы мог оное отнять. Сие только ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО власны зделать, отменить сенатския указы.

Но как я, будучи в Москве, утеснена и разобижена столь тяшко, о том Сенату уже довольно было известно по поданным к нему моим жалобницам, которыя уже Сенатом принеты, удостоены и в действо произведены, и указы по них даны, почему и просила слезно Правительствующий Сенат по силе тех по делу сему двух сенатских указов вместо Резани и Москвы препоручил [бы] оное дело ко исполнению тех указов и для скорейшаго изыскания в деле сем истинности законнаго и безволокитнаго по нем решения казанскому генералу-губернатору генерал-аншефу и кавалеру князю Платону Степановичу Мещерскому. И Правительствующий Сенат, видя всю его, господина Гудовича, неправость и законам противныя его в деле оном поступки, но не только чтоб зделать за то неисполнение им, Гудовичем, сенатских указов подлежащее, как законы повелевают, взыскание, и каким он законам учинил то в противность, о том в той поданной от меня Сенату на него, Гудовича, жалобнице точно прописано, но, вместо того мне должнаго и законнаго от Сената защищения, и сам Сенат наконец, будучи убежденным от покровителей мужа моего, зделался к той же неправости и к сущему моему утеснению преклонным и зделал сие дело мое обрасцовое и казусное и столь ко мне явно немилостивое, сколько ВАШЕ МОНАРШЕЕ правосудие сие несчастие мое точно сами усмотреть соизволите. Следовало ли так Сенату со мною неправильно поступить, дав прежде, пока не перепрошен был мне противобордствующими правосуднейшия по прошению моему указы о изыскании в деле оном самыя истинности и о поступлении по ним по силе ВЫСОЧАЙШАГО Учреждения о губерниях 84-й и 391-й статей, чем я была весьма тогда и довольною, ожидая только по делу оному законнаго в Резанской губернии производства и решимости моими доказательствами в тех моих тяшких обидах. Но вместо того ныне Сенат третьим по делу оному своим указом, не зделавши уже оному решительнаго конца, все то мне данное от него помилование отнел, и тем неправильным определением своим ни существом дела сего, но и законам ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, ни с моею прозьбою поступил совсем несходно, и те данные от него правосуднейшия два указа совсем изпровергнул, и не повелел болея по ним зделать законнаго исполнения и решительнаго окончания ни в которой уже губернии. А утвердился только Сенат на одном домовном и законно противном господина Гудовича производстве, а равно также уважив и собственное поданное Сенату от мужа моего прошение, которое нигде еще законно не следующее, не сужденное и не решенное, а потому ни из моего