Биполярное расстройство. Моя реальность - Светлана Викторовна Бозрова

ко мне спокойные и довольно радостные, убедились, что меня здесь не обижают, и поехали по своим делам. Но я не знаю, что творится у них на душе. Это очень серьезная и важная тема – как рассказывать близким о своем заболевании, как сделать так, чтобы им было легче вашу болезнь принять. Ведь будет меняться не только ваша жизнь, но и их тоже. Я пока что не знаю правильного ответа на этот вопрос и не считаю, что идеально справилась со своей задачей.

Пока общество не готово принять и признать, что в нем существуют абсолютно нормальные люди с ментальными заболеваниями, такие разговоры с близкими будут проходить очень драматично и тяжело.

День 8

Сегодня очень тяжелый день. Я вообще не могу проснуться. Такое ощущение, что меня затягивает в трясину сна, причем не самого приятного. Не такого, в котором можно отдохнуть, а такого, в котором бродят демоны подсознания и ты плутаешь среди них, не зная ни начала, ни конца своего пути. Посреди дня меня сразил приступ апатии и тоски. Приступ депрессии, если можно так сказать. Мне вдруг показалось, что чистый океан, в котором я купалась, превратился в вязкую и вонючую нефть, от которой я никогда, никогда не смогу отмыться. Эта нефть проникала ко мне в легкие, в глаза, в уши, в рот, никуда от нее было не деться. Но я уже научена опытом и знаю, что в таких случаях никогда не надо думать, что все пройдет и что ты все это себе выдумал. Нужно срочно бежать к врачу, что я и сделала. Один укол – и нефть начала становиться все менее и менее вязкой, меня отпустило.

Я очень часто сталкиваюсь с размышлением больных людей: «мне не так уж тяжело, зачем я пойду кого-то (врачей, друзей, семью) волновать?» Эти мысли подобны смерти. Как, вы думаете, будут чувствовать себя ваши друзья и семья, когда вы из-за депрессии потеряете работоспособность? А что почувствуют ваши близкие, когда вы от безысходности прыгнете с крыши? При психиатрических заболеваниях не стоит терпеть свою боль, ведь чем раньше ее купировать, тем проще и быстрее будет выздоровление. Я убедилась в этом на собственном опыте, когда оттягивала приход к врачу около полугода и выяснилось, что мое лечение заняло бы куда меньше времени и сил, обратись я за помощью раньше. Поэтому теперь я без чувства вины жалуюсь на малейшее недомогание и очень надеюсь, что по собственной глупости больше не отсрочу свое выздоровление ни на секунду.

День 9

Сегодня в клинику прибыло некоторое количество новых пациентов, поэтому в коридоре царит суматоха. Все куда-то ходят и бегают. А я лежу себе под одеялком, и мне там вполне неплохо. Мой океан все еще недостаточно чист, но нефти в нем существенно меньше, чем вчера. А еще у нас случился интересный инцидент: всех пациентов выгнали из палат в холл и не выпускали оттуда минут пятнадцать. При этом никому не говорили, что происходит, а одного парня даже к девушке на свидание не выпустили. Интересно было, как в триллере. А потом оказалось, что в одном из холодильников были найдены тухлые бананы. Они, видимо, воняли, чем привлекли внимание медсестер, и те устроили зачистку. Вот такая вот развязка.

Поскольку больше мне сегодня особо нечего рассказывать, я бы хотела поговорить об отношении людей к медикаментозной терапии психиатрических заболеваний.

Я заранее попрошу не писать мне в комментариях: «Что вообще эти ваши таблетки делают? Я в них не верю». Не верить можно в Бога или в черную магию. А таблетки есть в своих физических телах, и они работают. Мне очень не хочется быть грубой, но если вы вдруг «не верите» в таблетки, то почитайте специальную литературу, многое сразу же прояснится. Есть, например, очень хорошая статья на «Биомолекуле». Меня очень удивляет, почему люди спокойно колют себе инсулин, но так боятся антидепрессантов и нейролептиков? Страшны последствия? Но почему же не страшны последствия нелеченого ментального расстройства? Они точно будут похуже, чем тремор или головная боль.

Вторая большая тема – привыкание. Оно точно такое же, как и к тому же инсулину. Привыкание – это когда человеку требуется постоянное повышение дозы. При моем лечении мне повышение дозы не требуется, о каком же привыкании тут может идти речь? Из-за боязни привыкания лечить тяжелую депрессию или БАР йогой и танцами – все равно, что лечить переломы заговорами. Если и поможет, то совсем чуть-чуть и по чистой случайности. Каждый, конечно, выбирает для себя сам. Но я иногда не могу спокойно смотреть, как люди пропагандируют бред вроде молитвы от шизофрении или трав от маниакально-депрессивного психоза.

День 10

Сегодня у меня очень радостный день – меня отпускают домой на выходные. Последний час перед выпуском я уже не знала, куда себя приткнуть, – слонялась по отделению туда-сюда и не могла ни читать, ни слушать, ни смотреть. Мое состояние довольно стабильно, настроение нельзя назвать хорошим, но и плохим тоже нельзя. Проблема в ином: мне катастрофически скучно. Скучно вообще все. Я бы сказала, скучно жить. Дома это чувство немного притупилось, но сейчас накрывает вновь. Я люблю читать, но к книге меня не тянет, я люблю слушать чужое чтение, но это мне надоело, я люблю смотреть сериалы, но и это мне тоже лень. Скорее всего, это один из симптомов болезни, и не стоит его воспринимать всерьез. В любом случае я очень рада оказаться дома.

Отдельного внимания заслуживает обходительность и заботливость медперсонала. Никто на меня не наорал, объясняя, как написать заявление на лечебный отпуск. Комнату пообещали закрыть, а таблетки заботливо завернули в бумажки с подписями «утро», «день», «вечер». По-моему, это многое говорит о душевных качествах людей, которые работают с такими тяжелыми больными и при этом не теряют человеческого отношения к ним.

На выходных запишу видео про то, как я заболела и про то, как я поняла, что мне пора лечиться, и перестала бояться терапии. Всем хороших выходных!

День 13

Вчера решила устроить себе выходной и ничего не снимать и не писать. Получилось продуктивно: когда мозги отдыхают, потом они получают новый свежий прилив идей. Вообще, выходные выдались хорошие – такое солнышко, что я целыми днями гуляла, и ни гипомания, ни депрессия меня не покусывали. Правда, всегда оставалось чувство осторожности, как будто я иду по канату и могу рухнуть в один момент. Но это наименьшее из зол, так что все прекрасно.

Даже возвращаться в больницу было не