Блатной: Блатной. Таежный бродяга. Рыжий дьявол - Михаил Дёмин

же недвижимой позе и молча покуривавшего трубку. – Значит, он будет тебя подстраховывать… Мысль, в общем, дельная. Учти, что у лесника тоже ведь может быть свой Карарбах!

– Ты хочешь сказать, что и его кто-то может тайно сопровождать?

– Конечно.

– А у тебя, я вижу, котелок варит, – сказал Семен одобрительно. – Поэтому-то я и позвал Карарбаха… Как-никак, он лучший в здешней тайге следопыт!

– Ну и когда ж вы отправляетесь? – спросил я, помедлив.

– Да прямо сейчас. Вот зашел проститься… Как у тебя, кстати, прошел день? Не было ничего нового?

– В том-то и дело, что было, – встрепенулся я. – Черт возьми, чуть совсем не забыл!

И я торопливо рассказал об утренних событиях: о разгроме, учиненном в моей комнате, о беседе с хозяйкой дома…

Услышав название «Медвежий лог», Семен поднял брови и внимательно посмотрел на эвенка.

– А что? – проговорил он задумчиво. – Надо будет проверить, а? Местечко вроде подходящее.

И охотник, попыхивая трубочкой, покивал утвердительно. Я спросил:

– Он далеко, этот Медвежий лог?

– Километрах в шестидесяти отсюда к северо-западу.

– Ты там бывал?

– Один раз. Случайно…

– А почему ты решил, что это место подходящее?

– Так ведь там, в логу, старая заброшенная шахта! А рядом находится рудничный поселок… Мертвый поселок… В нем давно уже никто не живет. Ну, и если вдуматься, лучшего места для бандитской базы трудно подыскать. Будь я Каином, я бы именно там обосновался.

– Но вдвоем нападать на эту базу рискованно, – заметил я.

– Не беспокойся, – улыбнулся Семен, – прежде чем нападать, мы все аккуратненько проверим, все выясним. Будем действовать осторожно… Будем мудрыми, как змеи!

– И все-таки не хочется мне отпускать вас вдвоем. В таких делах лишний человек не помеха. Это же еще одно ружье… Неизвестно же, как все сложится! Не дай бог, случится какая-нибудь ошибка, и негодяи уйдут.

– Ну нет, – произнес вдруг Карарбах. И впервые за все время шевельнулся и поднялся медленно. – Эти двое от нас не уйдут! Их конец близок. Они уже сейчас почти как неживые… Все равно что мертвые…

– То есть как это? – с запинкой спросил я.

– Однако, я думал, ты умнее, – сказал Карарбах, и узкие глаза его сощурились, превратились в неразличимые щелочки. – Неужто не понимаешь? Они уже не люди. Они стали терраками.

– Террак – это проклятый, – пояснил Семен, – человек, у которого душа пожрана злыми духами.

– Да, да, – отозвался я, – припоминаю… И у чукчей и у якутов террак – тоже нечто вроде оборотня.

– Ну вот, – сказал Карарбах, – они такие… И места им на земле больше нету! По закону тайги каждый, кто встретит оборотня, должен его убить. Так что их все равно ждет чья-то пуля.

– Но я все же предпочитаю, – добавил Семен, – чтобы эта пуля была моя!

Глава 16

Рука судьбы

Вот так внезапно обстоятельства изменились, и я выбыл из игры. И прошла неделя. И началась другая… Я жил теперь в ожидании новостей. А их все не было. Их все не было!

Семен и Карарбах бесследно исчезли, канув в дремучей тайге. Охота на оборотней, судя по всему, завела их далеко…

А над тайгой свистала осень, летели низкие, снеговые, подгоняемые ветром тучи. И ночная мгла теперь дышала зимней стужей. А дни делались все короче, все сумрачней…

И с каждым днем все тоскливее становилось мне в Енисейске. И уже ничем не привлекал меня этот легендарный город. И окрестные пейзажи потеряли былую прелесть. Что-то случилось, не с пейзажами, конечно, а лично со мной. Очевидно, я просто устал. Устал от этих мест, от приключений, которым не видно было конца. И вообще ото всей моей нескладной, неспокойной здешней жизни.

И в один из таких тоскливых, тусклых дней пришла на мой адрес посылка из Абакана. Я вскрыл ее и увидел свеженькие, еще пахнущие типографской краской обложки моих книжек.

Первый мой поэтический сборник назывался «Под незакатным солнцем». Имелось в виду заполярное солнце, которое в течение всего лета не заходит за горизонт. И рисунок обложки был поэтому расцвечен в яркие, солнечные тона. В посылке находилось пятнадцать экземпляров сборника. И когда я рассыпал их по столу, в комнате как будто и впрямь посветлело…

Посветлело и в комнате, и в душе моей, и не только из-за книжек. Вместе с посылкой пришло также письмо, официально извещавшее меня о том, что я назначен делегатом Сибири на Всесоюзное совещание молодых писателей, которое должно состояться в Москве в ноябре 1956 года.

Это была уже настоящая, большая удача! Я так долго ее ждал, с таким трудом пробивался к ней, что теперь растерялся. Привыкнув не верить в ее реальность, я как-то даже не сразу сообразил, что указанный год – это год текущий, нынешний. А до ноября оставалось совсем немного…

До ноября осталось немного. И по существу, я уже сейчас, немедленно мог отправляться в Москву. Ведь дорога туда – только на поезде – занимала четверо суток! Судьба еще раз нежданно-негаданно выручала меня, вытаскивала из трясины… Но все же я медлил, тянул с отъездом. Я по-прежнему ждал новостей. И не мог, не повидавшись с друзьями, покинуть опостылевший город.

И однажды ночью мы увиделись.

Я тогда долго не мог уснуть. Лежа в постели, перечитывал свой сборник, размышляя о Москве, о будущем. Потом как-то незаметно стал задремывать. Книжка выпала из рук… И в этот самый момент в окно постучали.

Мгновенно я очнулся, вскочил с постели и кинулся к окошку. И услышал знакомый голос.

Семен вошел ко мне прихрамывая, опираясь на суковатую палку. Лицо у него было утомленное, осунувшееся. Он был ранен. Но, несмотря на это, улыбался. Улыбался также и Карарбах, хотя из-под шапки его виднелась запачканная кровью повязка. И я понял: охота все же закончилась удачно!

– Привет! – сказал Семен. – Ты что это разлегся? А ну-ка, вставай, одевайся! Пошли!

– Куда? – спросил я. Я стоял перед ним раздетый, в одних подштанниках, и переминался, поджимая босые ноги. – Ты хоть рассказал бы сначала…

– Давай, давай, – приказал Семен, – одевайся! Поговорим потом. Время не ждет.

И когда я наконец оделся, он проговорил, шагнув к дверям:

– Хочу тебе показать этого Каина. Этого самого оборотня.

– Ага. Все-таки поймали гада?!

– Да, – сказал Семен. И потом добавил негромко: – Нашли.

– Где же он? – спросил я, когда мы вышли из дома.

– Там. – Семен махнул рукой, указывая куда-то во тьму. – Лежит на нартах.

– Лежит? А что с ним?

– Идем – увидишь.

И мы пошли в клубящейся мгле, сквозь летящий снег. Сухая снежная крупа секла мне лицо.