Достоевский и шесть даров бессмертия - Гаянэ Левоновна Степанян

с ней положительно несчастны вместе (по ее странному, мнительному и болезненно фантастическому характеру), – мы не могли перестать любить друг друга; даже чем несчастнее были, тем более привязывались друг к другу».

！

Мария Дмитриевна продолжила жить в женских образах Достоевского.

Например, Екатерина Ивановна в «Преступлении и наказании», как и она, мучительно умирала от чахотки, а до брака с пропойцей Мармеладовым «при выпуске с шалью танцевала». Танец с шалью на дворянских балах был почетной привилегией особо отличившихся воспитанниц закрытых учебных заведений – и он был фактом биографии Марии Дмитриевны.

Аполлинария Прокофьевна Суслова

Дочь крепостного Прокофия Суслова, который откупился от своего помещика и поселился в Петербурге, познакомилась с Достоевским в 1860-е гг. еще при жизни Марии Дмитриевны. Аполлинария Прокофьевна была писательницей, и Достоевский печатал ее произведения в своем журнале.

Суслова принимала активное участие в тогдашней общественной жизни, боролась за эмансипацию женщин и числилась в III Отделении среди «девиц», «принадлежащих к партии нигилистов». В то время под женской эмансипацией понималось освобождение от любых уз, включая семейные, моральные и общественные. Суслова заняла непримиримую позицию по отношению ко всем нормам и приличиям, которые считала пережитками и предрассудками.

Достоевского она, вероятно, привлекла нравственным максимализмом. Вот его образчик в ее дневнике 1863 г.: «Все люди, которые меня любили, заставляли меня страдать, даже мой отец и моя мать. Мои друзья все люди хорошие, но слабые и нищие духом; богаты на слова и бедны на дела. Между ними я не встретила ни одного, который бы не боялся истины и не отступал бы перед общепринятыми правилами жизни. Они также меня осуждают. Я не могу уважать таких людей, говорить одно и делать другое – я считаю преступлением. Я же боюсь только своей совести. <…> Я думаю поселиться в деревне среди крестьян и приносить им какую-нибудь пользу, потому что жить и не оказывать пользы другим считаю не достойным человека».

Их отношения строились на любви-ненависти и долго продолжаться не могли. Кризис наступил весной 1863 г.

«…ВСЕ ЭТО ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА, СПИСАННАЯ С ПОЛИНЫ СУСЛОВОЙ… ТАКАЯ ЖЕ ИСТЕРИЧНАЯ, НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНАЯ И ЗЛОБНАЯ, КАК И ПРОТОТИП»

С. Моэм о героинях Достоевского

Аполлинария Суслова

Достоевский определил природу нравственности своей бывшей возлюбленной так: «Мне жаль ее, потому что, предвижу, она вечно будет несчастна. Она нигде не найдет себе друга и счастья. Кто требует от другого всего, а сам избавляет себя от всех обязанностей, тот никогда не найдет счастья». И он не ошибся: Суслова не мирилась с чужими просчетами и недостатками, но в себе не замечала ни одного. Позже она выйдет замуж за поклонника Достоевского, религиозного философа В. В. Розанова, но и этот союз будет глубоко несчастным.

Последние годы Суслова жила в Севастополе, где и умерла в 1918 г. в одиночестве.

С. Моэм писал о героинях Достоевского так: «Полина Александровна в “Игроке”, Лизавета в “Бесах”, Настасья Филипповна в “Идиоте”, Катерина и Грушенька в “Братьях Карамазовых” – все это одна и та же женщина, списанная с Полины Сусловой… такая же истеричная, недоброжелательная и злобная, как и прототип».

Точно известно, что воспоминания о Сусловой и в самом деле отразились в образах героинь-мучительниц, таких как Настасья Филипповна и Аглая Епанчина в «Идиоте», Ахмакова в «Подростке», Катерина Ивановна Верховцева в «Братьях Карамазовых», и в первую очередь – Полина из «Игрока».

История гениальной жены: Анна Григорьевна Сниткина

Анна Григорьевна Сниткина (1846–1918) – вторая и последняя жена Достоевского. Ее мать была обруселой шведкой финского происхождения, а отец – мелкий петербургский чиновник Григорий Иванович Сниткин. Он был почитателем творчества Достоевского и свою страсть к нему передал дочери. Так и вышло, что Сниткина влюбилась в мужа еще до встречи с ним.

В 1850-е гг. молодежь стремилась получить образование, чтобы жить самостоятельно. Сниткина окончила гимназию с серебряной медалью, пошла на педагогические курсы, но оставила их, чтоб ухаживать за заболевшим отцом.

«ДА И ЗА КОГО МОЖНО ИДТИ ПОСЛЕ ДОСТОЕВСКОГО? – РАЗВЕ ЗА ТОЛСТОГО!»

Анна Сниткина

4 октября 1866 г. она стала стенографисткой Достоевского, который в то время работал над романом «Игрок». После завершения романа, по воспоминаниям Сниткиной, между ней и писателем состоялся такой диалог:

«– Поставьте себя на минуту на ее место, – сказал он дрожащим голосом. – Представьте, что этот художник – я, что я признался вам в любви и просил быть моей женой. Скажите, чтó вы бы мне ответили?

– Я бы вам ответила, что вас люблю и буду любить всю жизнь!»

Брак Достоевского со Сниткиной – один из самых счастливых в истории русской литературы. В год смерти Достоевского ей было тридцать пять лет. Всю оставшуюся жизнь она посвятила сохранению наследия своего великого мужа.

Вот краткий перечень сделанного ею:

– Оставила дневник и воспоминания, уникальные памятники мемуарной литературы. При жизни не публиковала ни его, ни свою переписку с мужем.

– При Московском историческом музее создала музей памяти Достоевского.

– Издала библиографический указатель произведений и памятников искусства, относящихся к творчеству Ф. М. Достоевского.

– Издала каталог музея Достоевского.

Повторно замуж она так и не вышла. Когда ее спрашивали почему, она искренне возмущалась: «Мне это казалось бы кощунством», а затем шутила: «Да и за кого можно идти после Достоевского? – разве за Толстого!»

Героини Достоевского: близнецы или сестры?

Типы героинь

С. Моэм не видел принципиальных различий между героинями Достоевского: «Lise, Катерина Ивановна и Грушенька одинаково истеричны, злы, вспыльчивы. Стремясь властвовать и измываться над мужчинами, которых они любят, героини в то же время жаждут им покориться и терпеть от них муки. Нет, их не объяснишь! Достоевский был человек чувственный и не избегал женщин, но, по-моему, он их не понимал» («О Достоевском»).

Однако героини Достоевского разделяются на три типа: кроткие (смиренные), юродивые и инфернальные (гордые). Среди первых – Соня Мармеладова, Кроткая из одноименного рассказа и Варенька Доброселова. Ко вторым относятся Лизавета Смердящая и Марья Тимофеевна Лебядкина. В числе инфернальных – Грушенька и Настасья Филипповна.

Есть черты, общие для трех типов: юродство, гордость, которая может перейти в бунт и истеричность.

Три типа Героинь

кроткие

Соня Мармеладова, Кроткая и Варенька Доброселова

юродивые

Лизавета Смердящая и Марья Тимофеевна Лебядкина

инфернальные

Грушенька и Настасья Филипповна

Общие для трех типов черты

1. Юродство.

Юродство кротких и инфернальных героинь связано с тем, что окружающие не знают, как интерпретировать их поведение. Например, Раскольников, не понимая религиозную убежденность Сони, может себе ее объяснить только безумием девушки: «С новым, странным, почти болезненным, чувством всматривался он в это бледное, худое и неправильное угловатое личико, в эти кроткие голубые глаза, могущие сверкать таким огнем, таким суровым энергическим чувством, в это маленькое тело, еще дрожавшее от негодования и гнева, и все это казалось ему более и более странным,