Благородство духа. Утраченный идеал - Роб Римен

Sie wird ihm nimmermehr erfreulich sein

[Тому, виной кто к истине идет,

Отрадой никогда она не станет].

Таковы последние строки баллады. Вина — высокомерие. Падение — неизбежное следствие этого. Юноша умирает один. Но обладатели Единственно Правильного арендовавшие Истину, фундаменталисты всякого рода— они никогда не умирают одни.

XIV

Сократ! Где ты?

Сократ — в кругу друзей, и ему есть еще что сказать. Его друзья вовсе не убеждены, что правителем страны должен быть философ. Для этого есть достаточно интеллектуалов. Но Сократ объясняет, что лишь истинный философ может быть хорошим правителем: «…от природы наделенный хорошей памятью, умом, возвышенным духом, обаянием, дружески родственный истине, справедливости, мужеству и воздержанности». Хорошо, возражают друзья, допустим, в теории управление государством должно было бы быть возложено на такого honnête homme [честного человека], но факты говорят об обратном. Большая часть интеллектуалов на самом деле подпорчена. А те, что действительно обладают качествами, которые Сократ приписывает истинному философу, слывут в обществе чудаками, которым никак невозможно доверить бразды правления. Сократ с этим вполне согласен. Цель его жизни, приобщение к мудрости, дискредитируют прежде всего те, кто превратил это в свое ремесло: «Они производят много шума на публике, вовсе не ведая, что хорошо, что плохо, что справедливо, что несправедливо, используют все эти понятия в соответствии с тем, что понимает толпа, большое животное: что ей нравится, они называют хорошим, что ее огорчает, называют дурным. И этой пустой болтовней, полной кривлянья и самомнения, всегда направленной на то, что толпа хочет услышать, они добывают власть. А подлинный знаток мудрости, который жизнь ведет вопреки потребностям массы, брошен на произвол судьбы, одинок и заброшен».

Сократ это знал. Он знал, что подлинный философ никогда не станет правителем. Он знал, что идеальное государство никогда не будет существовать и что никогда не будет конца страданиям, на которые обречено человечество. Он знал, что истинный философ — всего лишь пример, на который нужно равняться.

Человек не от мира сего, поборник непреходящих ценностей и благородства духа, Сократ в расцвете сил был осужден на смерть политической властью.

XV

А мы? Взыскуем ли мы всё еще благородства духа?

Не ищите его в мире массмедиа, политики, во всей этой суетне. Благородство духа — там не было его и в помине. Не ищите его в академической жизни. Оттуда его изгнали. В церквах? Понятно, почему там гулкое пустое пространство. В том мире, который купается в лучах славы? Мы бы там блуждали напрасно.

В старинном европейском городе, прикованный к постели, но в свои 90 лет ясный духом, Чеслав Милош узнаёт о смерти Жанны Эрш, своего самого дорогого друга. Он пишет:

                     ЧЕМУ Я НАУЧИЛСЯ У ЖАННЫ ЭРШ?

1. Что разум — великий дар Божий и что люди должны верить в свою способность постижения мира.

2. Что заблуждаются те, кто, желая подорвать веру в разум, перечисляли, отчего именно он зависим: от классовой борьбы, либидо, воли к власти.

3. Что мы должны знать о нашей замкнутости в границах нашего опыта — однако не для того, чтобы сводить действительность к грезам и порождениям нашей фантазии.

4. Что любовь к истине есть доказательство свободы и что несвобода распознается по лжи.

5 Что уважение — должная позиция по отношению бытию, и поэтому нам следует избегать общества тех, кто унижает бытие своим сарказмом и восхваляет ничто.

6 Что, даже если нас обвиняют в высокомерии, принцип строгой иерархии обязателен в жизни духа.

7. Что пристрастие интеллектуалов XX столетия — le baratin, безответственное разглагольствование.

8. Что в иерархии человеческой деятельности искусство стоит выше философии, но что плохая философия может наносить вред искусству.

9. Что объективная истина существует, что поэтому из двух противоречащих друг другу утверждений одно истинно, а другое ложно, за исключением определенных случаев, когда противоречивость оправданна.

10. Что мы, независимо от судьбы наших религиозных убеждений, должны сохранять «философскую веру», то есть веру в трансцендентное как существенное свойство нашего человеческого бытия.

11. Что время лишь те произведения наших рук и нашего духа изымает и обрекает забвению, которые оказываются непригодными для построения, век за веком, великого здания культуры.

12. Что на протяжении жизни мы не должны предаваться отчаянью из-за ошибок и грехов, потому что прошлое не завершилось и обретает свой смысл лишь благодаря нашим будущим действиям.

Для нас — это назидательное стихотворение в прозе, гимн благородству духа. Необыкновенная женщина. Правительницей она никогда бы не стала. Она была настоящим философом.

III

Будь мужественным

I

Обвинители высказались, слово предоставляется обвиняемому. В суде на южной стороне рыночной площади собрались пятьсот душ, чтобы вынести приговор семидесятилетнему человеку, который поднялся для произнесения речи в свою защиту. Пока старик молча окидывал взглядом присяжных, сидевших перед ним и по сторонам от него, стало тихо. Так тихо, что можно было слышать щебетание птиц, остававшихся безразличными к серьезности того, что свершалось в стенах суда в этот ранний весенний день. Все присутствующие понимали, что это необычный процесс и что, возможно, люди спустя несколько поколений будут обсуждать то, что сегодня здесь происходит. И в то же время члены народного суда, даже если никто из них и не признается в этом открыто, опасаются, что они останутся всего лишь безымянными статистами в истории жизни старца, который молча стоит посреди них с таким самоуверенным спокойствием, скрестив руки на груди и глядя вокруг, словно хочет сказать, что то, что он им скажет сейчас, для него бесконечно более ценно, чем смертный приговор, который могут вынести его слушатели. Он все еще молчит, и никто не осмеливается нарушить его молчание.

В напряженной тишине, когда все взоры направлены на обвиняемого, неизбежно приходит воспоминание о холодном зимнем утре, более тридцати лет назад. Почти все, кто сейчас присутствуют на суде, включая и обвиняемого, собрались тогда перед стенами города, чтобы выслушать печь, которую уже тогда, когда ее слушаешь, знаешь, что не сможешь забыть. Уже год шла война, и в согласии с добрым обычаем афинянам, которые первыми пали в сражениях, их сограждане готовили государственные похороны. В завершение церемонии их предводитель Перикл взошел на высокий помост и